вырасти в Его меру.

Мы, при всех наших взаимоотношениях, стараемся самоутвердиться. Мы

настойчиво ищем признания, хотим, чтобы наше существование было принято, хотим

места под солнцем— и тем самым встречаем отвержение, потому что наш

ближний тоже хочет своего места, а часто и нашего! Так что большинство

отношений содержат напор, утверждение, настояние: «Я хочу, чтобы ты меня видел,

я хочу, чтобы ты меня принял». В отношениях любви это требование излишне,

потому что меня утверждает другой, следовательно, мне нет нужды утверждаться

самому. Я существую, потому что я любим, а не потому, что требую признания.

Пшеничное зерно— твердое, ограниченное, окруженное оболочкой—

образец целости, где невозможны отношения. Это зерно должно умереть, раствориться,

чтобы стать способным на существование, которое Христос описывает в Евангелии

Своим словом и Своим Образом. Утверждаемые Богом, мы можем жить. Это отношение—

через крещение, причастие, общинную жизнь, общение святых и трагическую,

мучительную солидарность грешников, сознающих себя таковыми,— и

составляет наше единство, выражает нашу жизнь во Христе и позволяет нам жить в

Нем. Христос, соединивший нас в Себе, призывает нас жить Его жизнью. Он

предлагает нам полноту вечности, но вместе с тем, пока мы живем на земле, наша

судьба может быть лишь судьбой Христа: как Меня послал Отец, так и Я посылаю

вас— как овец среди волков (Ин20:21; Мф10:16). Христос

уже пришел, все уже завершено, но это завершение должно проявиться через нас

динамически, через борьбу, устремленность, которая перестанет лишь с

пришествием Христовым. Мы тоже должны принять слово Христа, обращенное к Иоанну

и Иакову, когда они просили у Него сесть по правую и левую руку от Него в Его

Царствии: Можете ли пить чашу, которую Я пью? (Мк10:38)— то

есть готовы ли вы погрузиться в тот ужас, который отныне принадлежит Мне:

Страсть, крест, смерть, сошествие во ад? Эти вопросы Он ставит всем нам: готовы

ли мы отозваться? Мы не можем принять все это, если не прикоснемся хотя бы