безмолвствовать либо творить молитву, то слова, которые она употребляет, сами

рождаются в сердце и уме молящегося, так что он не может их менять, выбирать

или направлять, то она становится неизреченным молчанием в человеке,

преодолевшем узы чувственного мира, и он в полном безмолвии всех душевных сил

созерцает нетварный Божественный свет, тайны мироздания, собственной души и

тела.

Всякая истинная молитва, то есть совершаемая в полном смирении, в отказе от

обращенности на себя, во всецелом предании себя Богу, рано или поздно получает

живоносную благодать Духа Святого. Она становится закваской каждого действия и

служит его мерилом, она является всем в жизни, перестает быть деланием

и превращается в само бытие, становится излиянием Того, Кто

исполняет все и все ведет к полноте319.

О Молитве Господней

О Молитве Господней320

О Молитве Господней, казалось бы, говорить нечего. Мы все ее употребляем, с

детства знаем, она постоянно нам попадается в службах, и мы к ней естественно

обращаемся, отчасти из-за ее изумительной стройности и красоты, отчасти—

зная, что это молитва, которая нам дана Самим Спасителем Христом, и поэтому она

святыня для нас, это Его собственная молитва, которой Он с нами поделился

(Мф6:9—13; Лк11:2—4). Я думаю, что мы должны помнить, когда молимся

этой молитвой: это молитва Сына Божия, ставшего Сыном Человеческим, которая

выражает все Его сыновство (и многое другое, что к этому ведет,— к чему я

вернусь).

Для меня Молитва Господня годами была самой трудной молитвой. Разумеется,

каждое отдельное предложение доступно и понятно каждому в пределах его

духовного роста или углубленности, или опыта, но в целом она меня не то что не

удовлетворяла— я не мог найти к ней ключа. И в какой-то момент я

обнаружил в ней нечто, чем хочу с вами поделиться: она— не только

молитва, она— целый путь духовной жизни (к этому я тоже вернусь).

Мне Молитва Господня представляется как бы разделенной на две части.

Первая— призывание: Отче наш и три прошения.

Эти три прошения ясно представляют собой молитву сыновства, но не нашего

относительного сыновства— мы ведь блудные дети нашего Небесного Отца,

мы— колеблющиеся, ищущие, а это— слова, которые мог сказать только

совершенный Человек, который есть и совершенный Бог. Это молитва сыновства в