Но надо сказать и другое то, что две при­роды в Иисусе Христе нельзя разграничивать так, как обычно мы разграничиваем. Они две, но в то же время соединены друг с другом неслиянно и нераздельно. Божественная природа соединена с человеческой и поэтому возводит человеческую природу Христа на высший уро­вень совершенства, но при этом не делает ее тождественной Божественной природе. Если бы эти природы были бы тождественны, тогда пра­вы были бы монофизиты, которые признают в Иисусе Христе одну природу, одну Ипостась.

Человек, пытающийся встать на духовный путь, путь к Богу, сталкивается с тем, что борь6а с самим собой, со своими страстями становит­ся содержанием его жизни. Рано или поздно встает вопрос: какой смысл имеет моя жизнь, когда я все заполняю собой? Где же Бог, где общение с Ним, ес­ли мой ум и сердце заняты немощами или, хуже, страстями моими? Как в такие моменты не скатиться в уныние и нерадение?

Святой Дионисий Ареопагит говорит, что в духовной жизни первое движение, первое направление это извне к себе, из внешнего к внутреннему, но от себя к Богу. Человек не дол­жен остановиться только на фиксации себя. Ис­править человека может только Господь. Зна­чит, надо собирать силы ума в себе и затем на­правлять их к Богу.

Чем отличается мирянин от монаха по внутреннему человеку?

Мирянин должен, как и монах, испол­нять заповеди, и в первую очередь заповедь о любви: возлюби Господа всем сердцем своим, всей мыслью своею, всей волей своею и ближнего своего как самого себя (Мф. 22, 37). Но в миру препят­ствий к исполнению этих заповедей, особенно первой, больше.

Монашество это религиозный максима­лизм; монах сосредоточен на исполнении, преж­де всего, первой заповеди: возлюби Господа всем сердцем своим, а ближнего как себя уже другой любовью отраженной любовью к Богу. Если у мирян как бы два объекта любви Бог и человек,то для монаха вначале один объект любви Бог, но в этой любви к Богу открывает­ся другая степень, другой уровень любви к человеку. Это любовь не столько к конкретной лич­ности и индивидууму, как бывает у мирских людей, а любовь к образу и подобию Божиему в каждом человеке. Поэтому преподобный Максим Испо­ведник в своих «Сотницах о любви» говорит: «Возлюби Господа всем сердцем своим, а людей люби одинаково, как одно лицо».

Если я не всегда молюсь писанными молит­вами, но, читая духовные книги, беру из них что-то ценное для моих отношений с Богом, или, разбирая какой-то бытовой эпизод, думаю, угодил я Богу или нет, то есть всегда мысленно представ­ляю себя перед всевидящим оком Божиим, можно ли это считать молитвой или нет?

Богомыслие необходимо, чтение также, но это все-таки не молитва. Например, вы хоти­те пуститься в путь. Вы берете карту и изучаете ее. Это необходимо для успешного путешест­вия. Но если вы будете только сидеть и изучать карту, вы не продвинетесь в своем пути. Молит­ва это путь, а книги это путеводный компас.

О храме рукотворном

Многие Святые Отцы и подвижники по­следнего времени говорят о необходимости хране­ния благоговения по отношению к храму, церковному богослужению и, в особенности, к алтарю. Как Вы считаете, в чем именно должно выражаться это благоговение в наше время?

Святитель Игнатий Брянчанинов гово­рит, что надо начинать с внешнего благоговения, с внешней дисциплины в храме. Если мож­но так сказать, с благочиния.

У святителя Игнатия есть главы о том, как нуж­но себя вести в храме иноку. Именно с этого и начинается благоговение, даже с внешних риту­алов: где нужно сделать поясной поклон, где земной, где надо стоять на молитве.

Рукотворенные храмы необходимы, в них обитает благодать. Это место встречи души с Богом. Но в вечности не будет рукотворенных храмов. Там Бог будет для всех и единым хра­мом, и Светом, и Жизнью.Поэтому нужно помнить: когда Господь смотрел на Иерусалимский храм, Он сказал, что этот храм будет разрушен (см. Мф. 24, 1). И все земные храмы рано или поздно будут разру­шены. А храм души вечен. Надо помнить, что не мы для рукотворенного храма, а рукотворенный храм для нас, для того, чтобы мы стали сами храмами Бога Живаго.

Что могут и должны делать настоятель и клирики современного храма для поддержания сре­ди прихожан благоговейного отношения к богослужению? Наши современные прихожане достаточно недисциплинированны, особенно старшее поколение. Если им начинаешь делать замечания, они зачас­тую устраивают скандал. Вот и встает вопрос, стоит ли им что-либо говорить?