В отличие от языка мифа, язык Священ­ного Писания не является языком конспи­рации; он рассказывает о реальных собы­тиях, только истолковывая их иносказательно, символически, то есть расширяя их буквальное значение, используя так, как используют простые конструкции для по­строения многоэтажного здания. Реалии Библии следует понимать в историческом, аллегорическом, нравственном, анагогическом* и других смыслах, не исключаю­щих, а дополняющих друг друга.

* Анагогический - мистический, духовный.

Миф стре­мится к символическому образу, или не существующему объективно, или же наде­ленному, как бы «обросшему», ирреальны­ми чертами и свойствами.

В Священном Писании образ - это живой человек или реальная историческая картина, но сами по себе они служат прообразами других, бу­дущих реалий. Священное Писание, в от­личие от мифа, лишено таких элементов, как фантазия, изобретательность, басенная метафоричность и тому подобное.

В языческом мире интеллигенция стала приобретать всё более элитарный характер, даже при деградации культа и трансформации его в культуру эта элитарность сохранялась в теургии**, философии, науке и искусстве.

** Теургия - здесь: магия богоуподобления.

В ветхозаветной Церкви сословного эли­таризма не существовало. До нас не дошло сведений ни об одной научной, философ­ской или поэтической школе, существовав­шей в Палестине до периода раввинизма; и только затем начинается выделение ин­теллигенции в лице ветхозаветных книжников и фарисеев, что знаменовалось бур­ным расцветом синагогальных и раввинистических школ. Сходную картину мы видим в христианстве. В первенствующей Церкви не было философских систем, не было научных корпораций, не было про­фессионального искусства - такого, как светская поэзия, театр и так далее. Был культ, то есть служение Богу, культ, кото­рый заполнял собой всю жизнь христиан­ской общины; но и в христианстве с посте­пенным охлаждением к религии и отходом от культа начинает возрастать культура.

Религия - это жизнь человека в духов­ном плане, культура - жизнь в душевном плане. Слово интеллигенция уже не обозна­чает духовность, а начинает обозначать умственно-душевную деятельность. Про­исходит расщепление: дух принадлежит религии, душа - культуре. Но это только кажущееся разделение, на самом деле душа начинает агрессию против духа, завоёвы­вает его владения и секуляризирует их. Христианская интеллигенция жадно впи­тывает в себя языческую культуру. Арис­тотель* и Цицерон** стоят на одной полке с Библией. Когда говорят о периоде Воз­рождения, то в первую очередь отмечают ренессанс в искусстве, а ведь ренессанс в науке или в философии возник гораздо раньше. Интеллигенция ставит себе утопи­ческую задачу - соединить античную фи­лософию с христианством. Впрочем, уже греко-иудейский философ Филон Алек­сандрийский*** пытался соединить Библию с «Диалогами»**** Платона.

* Аристотель (384-322 до Р.Х.) - древнегречес­кий философ.

** Цицерон (106-43 до Р.Х.) - римский полити­ческий деятель, писатель и оратор.

*** Филой Александрийский (ок. 25 до Р.Х. - ок. 50 по Р.Х.) - греко-иудейский философ.

**** См., напр.: Платон. Соч.: В 3 т. М., 1968-1972; он же. Диалоги. М, 1986. (Доп. том).

Первыми ин­теллигентами такого рода явились гнос­тики, а затем уж на сцену вышли прямые еретики - такие, как, например, Ориген и Арий*. Но соединить христианство с антич­ной эклектикой не удавалось: эти попыт­ки, как правило, кончались пантеизмом. Зато происходило другое - менялся мен­талитет интеллигенции: всё больше отда­лялись друг от друга два града - град этого мира и град Божий, Церковь.

Интеллигенция с её языческими представ­лениями, с её сократо-платоническим** интеллектуализмом и аристотелевскими кате­гориями осталась за границами Церкви.