«...Иисус Наставник, помилуй нас!»
Надо помнить, что в нас живёт первородный грех, а подобное ищет подобного.
Многие интеллигенты говорят: «Я хотел найти истину в Православной Церкви, с которой связана история моего народа, его язык и культура. Я пытался найти истину в вере моих отцов и прадедов, я беседовал со многими священниками, я посещал богослужение, я старался понять философию христианства, определить, в чём превосходство Православия над другими конфессиями, но всё оказалось напрасным - истину я так и не нашёл. Я уважаю учение Христа, мне нравится церковное пение, но ведь с православным богословием, как с учением основателей других религий, я могу ознакомиться в библиотеке, а церковную музыку послушать в звукозаписи. Я пробовал общаться с людьми, посещающими храм, но не нашёл в них чего-нибудь особенного. В обычной жизни они оказались такими же, обычными, людьми с человеческими недостатками, слабостями и эгоизмом. Я пробовал беседовать со священниками о смысле жизни, о загадке бытия, о неразрешённых вопросах, которые стоят передо мною. И результатом этих бесед было разочарование. Я не нашёл в Церкви то, что искал, и потому я пришёл к выводу, что достаточно самому заниматься нравственным совершенствованием. Наверное, у наших предков были другие духовные запросы, но я не могу притворяться и лгать самому себе, да и Богу этого не нужно».
Что можно ответить такому человеку? Ведь он ещё из вежливости не сказал о тех негативных явлениях, с которыми можно столкнуться в Церкви; он ограничился тем, что, по его мнению, является самым главным препятствием.
Однако всё же такой интеллигент допустил очевидную ошибку: он искал истину, как алхимик - некую панацею, притом истину интеллектуальную, как сумму определённых знаний (вроде корпоративного секрета), которая хранится в Церкви. Интеллигент пошёл к священнику, чтобы тот дал ему «формулу» истины, и после бесед убедился, что священник не обладает философским камнем. Интеллигент искал истину как «что», а истина - это «Кто». В Церкви нет «что», вернее - за всем стоит невидимый «Кто». Это - абсолютная Живая Личность, воплощённая Истина и Источник всякой истины. Для философа истина - это абстракция, достигаемая логическими отвлечениями, в том числе - негациями. Для науки истина - экспериментально подтверждаемый факт, для Православия Истина - Христос. Истина, создавшая мир, Истина - превышающая мысль и слово, Истина - открывающаяся в общении, то есть в богообщении. Сама Церковь - это условие и путь для постижения Истины, путь, который проходит через человеческое сердце.
Современный интеллигент уверен, что он может найти истину, понять её, объять её, усвоить её, как усваиваются внешние знания.
Религия предлагает путь, который коренным образом отличается от остальных методов познания: это - изменение самого себя. Церковь не университет, где человек обогащается знаниями, усваивая их через запоминание, а рождение в новую жизнь.
Истина - это живая Божественная сила, которая называется благодатью. Это - Божественный свет, который пребывает в храме, который действует в церковных Таинствах, который озаряет человека в молитве, но надо быть способным воспринять и удержать в себе этот свет. Человек, не очистивший свой ум и сердце, не может воспринять истину: здесь нужен, повторимся, подвиг души, а современный интеллигент хочет заменить этот подвиг одними усилиями разума. Он почувствовал благодать, которая привела его в храм, но не понял, что ему надо делать далее. Он подошёл к Церкви с привычными гностическими мерками и поэтому стоит в храме с закрытыми глазами, как слепец в солнечный день, не видя света, и говорит: «Почему я не нашёл свет?». Бог обращается не к интеллекту человека, иначе философы были бы Пророками, а ко всей его личности, то есть требует всецелой включённости человека - его ума, души и воли - как ответа на зов благодати. Здесь истина постигается как жизнь и посредством самой жизни. Если бы человек пришёл в Церковь с вопросом: «Что мне делать, чтобы быть способным познать истину?»,- то получил бы ответ, а он говорит нечто другое: «Дайте мне готовую истину»,- прямо как «блюдо на подносе». Интеллигент уверен, что дело заключается в том, что надо открыть рот и съесть это блюдо. Адам тоже хотел познать истину не через богоуподобление, а через плод древа - внешний предмет, как бы талисман, и оказался отброшенным от истины в интеллектуальный и духовный мрак. Борьба со страстями безмерно расширяет возможность духовного познания, но современный интеллигент боится расстаться с ними, чтобы не оказаться в мёртвой пустоте. Всё, чем интеллигент жил и дышал,- литература, искусство, круг его друзей и знакомств,- всё пропитано запахом страстей, а тут, в Церкви, вдруг требуют от него раздать своё интеллектуальное и эмоциональное «имение» нищим, то есть вернуть свои страсти «нищим» - бесам, отдать то, что от бесов и что принадлежит им.
Новые знания предполагают период ученичества, а интеллигенту трудно решиться найти духовного отца и наставника. Он привык «снимать» все свои вопросы сам. Подчинить себя священнику, который имеет меньше интеллектуального багажа, чем он, проходить послушание, как самый действенный метод борьбы с гордыней,- для интеллигента это так же трудно и страшно, как взяться рукой за обнажённый электрический провод.
Язык Церкви, язык богослужения - язык символов. Символы - это не загадки и ребусы, которые расшифровываются рассудочно. Такая расшифровка, если она даже правильна, мало что даст человеку. Ритуальная символика - это, прежде всего, связь-включенность, но вне молитвы и покаяния духовная включённость невозможна. Рассудочное гностическое познание символов предполагает дистанцию между ними и душой. Символы остаются внешним познавательным объектом, а не становятся пробуждением духа. Современному интеллигенту проще включиться в мир светского искусства, где доминируют не символы, а образы. Получается парадокс: символ, более высокая познавательная категория, оказывается менее доступным для интеллектуала, чем для человека с непосредственным религиозным чувством, который постигает символы интуитивно.
К тому же современный интеллигент стыдится участвовать в ритуале и обряде, считая это уделом простецов, примитивных, по сравнению с ним, людей. Для интеллигента земной поклон, коленопреклонение и так далее кажутся такими инфантильными, хотя в любом символическом обряде заключено глубокое богословие.
Современный интеллигент дорожит своей индивидуальностью, а в Церкви стирается индивидуальность (по крайней мере, игнорируется индивидуальность, но раскрывается личность). Для интеллигента индивидуальность превалирует над личностным началом, она как бы поглотила личность. Поэтому в Церкви интеллигент чувствует себя как бы потерявшим собственное «эго». В личности присутствует элемент идеального; становление личности - это движение от эмпирического к идеальному, а в индивидуальном присутствует обособленность, она застывает на врожденной данности и эмпирике.
Современный интеллигент в своём развитии находится на душевном уровне, он не понимает, что ему необходим переход от душевного к духовному. Всё, чем он жил, включая тонкие эстетические впечатления,- всё принадлежит душе и земле. Интеллигент и ищет в Церкви привычных ему душевных наслаждений, он ищет «поле» творчества, а ему говорят: «Вот дорога, указанная Христом, вымощенная святыми отцами,- иди по ней, не уклоняясь ни влево, ни вправо. Церкви ты ничего не можешь дать, ты можешь только взять, а возьмёшь столько, сколько можешь вместить, а вместить можешь столько, насколько ты очистился от эгоизма, гордости и страстей. Если ты станешь причастником Божественного света, то увидишь, что всё в Церкви насквозь пропитано этим светом. Великая радость Церкви, если ты возьмёшь этот свет из её вечных источников». И вот современный человек оказывается на распутье, как юноша, который боялся оставить своё имение (Мк.10,22). Юноша ожидал, что Господь откроет ему тайну спасения, а Господь сказал: оставь всё, что имеешь (Мк.10,21) - и ревность юноши погасла. Религия - это сама жизнь, а не только время, отдаваемое храму, религия - это, прежде всего, дело воли. В сердце суммируется вся жизнь человека, в сердце решается вопрос - кто он и с кем он, а сердце современного интеллигента представляет собой целый пантеон, наполненный идолами, собранными со всех концов света. Сможет ли интеллигент сжечь их и, как нищий, войти в храм или, постояв у дверей храма, отойдёт прочь?! По крайней мере человек, пришедший в Церковь, должен помнить, что он глубоко болен грехом, что Церковь - это Божественная сила, что человек может видеть свет Церкви только отражённым в собственной душе, а для этого необходимы подвиг и аскеза. Надо понимать, что Церковь не освобождает человека от страданий, она даёт терпение и радость в самих страданиях, надо верить, что смысл жизни лежит за пределами земного пути.
Недавно самым главным врагом христианства был атеизм, теперь этот враг, как артист, сыграв свою роль, ушёл за кулисы. Вместо него появились два, не менее лютых, противника христианства - это гуманизм и либерализм.
Напомним: гуманизм - зачёркивает вечность; это - религия земного человека, занявшего место Бога. Либерализм - зачёркивает нравственность; это - религия земного человека, превратившегося в нравственный труп. Иногда эти противники христианства объединяются, иногда как будто борются друг с другом, но всегда остаются врагами религии.