«...Иисус Наставник, помилуй нас!»
** Там же. С. 287.
*** «Голубые роги» (нач. XX) - литературное объединение грузинских поэтов-символистов.
**** Гранели Г. (1898-1934) - грузинский поэт.
Впрочем, выражение: «Король поэтов - Блок»,- как мы уже отмечали, принадлежит Галактиону Табидзе.
Нас могут спросить: неужели вся поэзия - это шествие под знаменами сатаны? Конечно нет. Есть стихи светлые, как небесная лазурь, и прозрачные, как горный поток. Есть стихи мудрые, навеянные размышлениями о жизни. Есть стихи чистые, как первые слезы любви, стихи, посвящённые человеческим чувствам, но не запятнанные грехом. Есть стихи торжественные, подобные гимну Богу. Есть, наконец, народные песни, умиротворяющие душу. Мы говорим не о них, а об опасности не увидеть лик демона под покровом земной красоты. Мы говорим о тех, кто наливает яд в хрустальные бокалы. Мы говорим не о поэзии вообще, а об определённой тенденции в поэтическом искусстве.
Итак, мир спасёт красота? Но ложная красота пленяет и без того развращённую душу человека и демонизирует и без того далёкий от Бога мир.
Надо помнить, что в нас живёт первородный грех, а подобное ищет подобного.
Многие интеллигенты говорят: «Я хотел найти истину в Православной Церкви, с которой связана история моего народа, его язык и культура. Я пытался найти истину в вере моих отцов и прадедов, я беседовал со многими священниками, я посещал богослужение, я старался понять философию христианства, определить, в чём превосходство Православия над другими конфессиями, но всё оказалось напрасным - истину я так и не нашёл. Я уважаю учение Христа, мне нравится церковное пение, но ведь с православным богословием, как с учением основателей других религий, я могу ознакомиться в библиотеке, а церковную музыку послушать в звукозаписи. Я пробовал общаться с людьми, посещающими храм, но не нашёл в них чего-нибудь особенного. В обычной жизни они оказались такими же, обычными, людьми с человеческими недостатками, слабостями и эгоизмом. Я пробовал беседовать со священниками о смысле жизни, о загадке бытия, о неразрешённых вопросах, которые стоят передо мною. И результатом этих бесед было разочарование. Я не нашёл в Церкви то, что искал, и потому я пришёл к выводу, что достаточно самому заниматься нравственным совершенствованием. Наверное, у наших предков были другие духовные запросы, но я не могу притворяться и лгать самому себе, да и Богу этого не нужно».
Что можно ответить такому человеку? Ведь он ещё из вежливости не сказал о тех негативных явлениях, с которыми можно столкнуться в Церкви; он ограничился тем, что, по его мнению, является самым главным препятствием.
Однако всё же такой интеллигент допустил очевидную ошибку: он искал истину, как алхимик - некую панацею, притом истину интеллектуальную, как сумму определённых знаний (вроде корпоративного секрета), которая хранится в Церкви. Интеллигент пошёл к священнику, чтобы тот дал ему «формулу» истины, и после бесед убедился, что священник не обладает философским камнем. Интеллигент искал истину как «что», а истина - это «Кто». В Церкви нет «что», вернее - за всем стоит невидимый «Кто». Это - абсолютная Живая Личность, воплощённая Истина и Источник всякой истины. Для философа истина - это абстракция, достигаемая логическими отвлечениями, в том числе - негациями. Для науки истина - экспериментально подтверждаемый факт, для Православия Истина - Христос. Истина, создавшая мир, Истина - превышающая мысль и слово, Истина - открывающаяся в общении, то есть в богообщении. Сама Церковь - это условие и путь для постижения Истины, путь, который проходит через человеческое сердце.
Современный интеллигент уверен, что он может найти истину, понять её, объять её, усвоить её, как усваиваются внешние знания.
Религия предлагает путь, который коренным образом отличается от остальных методов познания: это - изменение самого себя. Церковь не университет, где человек обогащается знаниями, усваивая их через запоминание, а рождение в новую жизнь.
Истина - это живая Божественная сила, которая называется благодатью. Это - Божественный свет, который пребывает в храме, который действует в церковных Таинствах, который озаряет человека в молитве, но надо быть способным воспринять и удержать в себе этот свет. Человек, не очистивший свой ум и сердце, не может воспринять истину: здесь нужен, повторимся, подвиг души, а современный интеллигент хочет заменить этот подвиг одними усилиями разума. Он почувствовал благодать, которая привела его в храм, но не понял, что ему надо делать далее. Он подошёл к Церкви с привычными гностическими мерками и поэтому стоит в храме с закрытыми глазами, как слепец в солнечный день, не видя света, и говорит: «Почему я не нашёл свет?». Бог обращается не к интеллекту человека, иначе философы были бы Пророками, а ко всей его личности, то есть требует всецелой включённости человека - его ума, души и воли - как ответа на зов благодати. Здесь истина постигается как жизнь и посредством самой жизни. Если бы человек пришёл в Церковь с вопросом: «Что мне делать, чтобы быть способным познать истину?»,- то получил бы ответ, а он говорит нечто другое: «Дайте мне готовую истину»,- прямо как «блюдо на подносе». Интеллигент уверен, что дело заключается в том, что надо открыть рот и съесть это блюдо. Адам тоже хотел познать истину не через богоуподобление, а через плод древа - внешний предмет, как бы талисман, и оказался отброшенным от истины в интеллектуальный и духовный мрак. Борьба со страстями безмерно расширяет возможность духовного познания, но современный интеллигент боится расстаться с ними, чтобы не оказаться в мёртвой пустоте. Всё, чем интеллигент жил и дышал,- литература, искусство, круг его друзей и знакомств,- всё пропитано запахом страстей, а тут, в Церкви, вдруг требуют от него раздать своё интеллектуальное и эмоциональное «имение» нищим, то есть вернуть свои страсти «нищим» - бесам, отдать то, что от бесов и что принадлежит им.