Болезнь нашего века - ГОРДОСТЬ. Теософия поощряет и развивает эту страсть; она учит человека полагаться на свои собственные силы, более того, самого человека она объявляет божеством. Мистика теософии заключается в осознании человеком своей божественности. Здесь повторяется грех сатаны и Адама, которые захотели стать богами без Бога. Современный человек легко попадается на эту старую, как мир, приманку.

Теософия проходит мимо аскетики, заменяя ее умозрительной мистикой и исследованиями религий, которые называет "духовностью". Человеку внушают, что, узнав методы теософии, он может проникать в мистерии египетских жрецов, познавать тайны астрологов Халдеи, одним словом, выпить чащу мудрости всех веков до дна.

Теософы обещают современному человеку сверхъестественные силы: ясновидение, телепатические связи, способность влиять на других и подчинять их своей воле. Все это предлагается в виде красочной рекламы, как экзотический товар, экспонируемый Тибетом и Индией. Такие рекламы производят на современного человека гипнотическое действие.

Теософия усыпляет нравственность человека, отождествляя грех с незнанием, а теорией перевоплощения скрывает от него трагические последствия греха. Это импонирует чувственности и похоти, гнездящимся в глубине человеческого сердца. Более того, теософия учит, что для "посвященных" такие нравственные категории, как добро и зло, не существуют, Этого тайно жаждет мир, современное состояние которого можно назвать двумя словами "нравственный декаданс".

Теософия обещает человеку и такие естественные блага, как спокойствие души, здоровье, долголетие, улучшение памяти и т.д. На самом деле спокойствие души подменяется равнодушием, снятием ответственности за свои поступки. В парафразе это может звучать так: "Греши и не кайся. Чтобы ты ни делал, тебя ждет один конец — возвращение и растворение в абсолюте".

Теософия рекомендует аутотренинги и медитации с целью укрепить в человеке уверенность, что он божественен. После такой медитативной закалки человек начинает чувствовать себя, как Гулливер в стране лилипутов. Следствие этого — психические сдвиги: эмоциональная охлажденность и гордая самозамкнутость или истерическая экзальтация.

Как относится католико-протестантский мир к теософии в настоящее время? Появляется грозная и реальная опасность, что дух теософской дехристианизации не только проникает постепенно в западные конфессии и деноминации, но действует через них,

В католическом и протестантском мире наблюдаются два направления: фундаменталистов и реформаторов-либералов. Если первые относятся сдержанно к межрелигиозным и межконфессиональным контактам, взаимодействию и обмену идеями, то либералы проявляют в этом отношении широкую коммуникативность и готовность к заимствованиям не только из христианских конфессий, но и нехристианских религий. На теософских съездах и юбилеях присутствуют и выступают с докладами представители христианских конфессий, включая иерархов. Они заявляют, что индийская теософия помогла им более широко взглянуть на догматы христианства в историческом контексте других религий, смело отбросить то, что чуждо современности, и обновить христианство, обогатив его мистическим опытом Востока.

Уже существуют католические монастыри, где занимаются йогой, и протестантские общины, в быт которых вошла медитация, практикующаяся в дзен-буддизме.

Либеральные богословы призывают пересмотреть вопрос о богодухновенности Св.Писания, принять теорию эволюции, отказаться от учения о первородном грехе, Страшном суде и вечных муках.

Устраиваются общие моления христиан с язычниками, словно христиане забыли о том, что святые по времена гонений предпочитали пытки и мученическую смерть даже формальному участию в языческих ритуалах. Древняя Церковь считала участие или соучастие в языческих обрядах и поклонение языческим эмблемам изменой вере, отвержением Христа. Таких людей называли "павшими", их на долгие годы отлучали от причастия и не допускали в церковные собрания. Теперь грех отступничества стали называть "обогащением христианства духовным опытом нехристианских религий". Это равносильно тому, что сделать инъекцию трупной крови в собственную вену.

Теософские тенденции внедряются в западную литургику. Становятся популярными т.н. карнавальные мессы, которые совершаются на улицах под звуки рок и поп-музыки. В этой какофонии можно уловить ритмы культовых плясок африканских и индейских шаманов, впадающих в экстаз. В толпе мелькают разноцветные талисманы и амулеты, раскрашенные маски чудовищ, рога и петушиные перья тотемов.

Западный мир настолько ассимилировался с язычеством, что не видит в этих "веселых мессах" кощунства. Их участники считают себя добрыми католиками, а карнавальную свистопляску — не рецидивом язычества, а обновленным христианством — "теологией освобожденной плоти".

Особенно податливым к теософии оказался протестантский мир. В его обширном ареале растут, как экзотические деревья, языческие молельни и ашрамы, с большей быстротой, чем в языческих странах.