Первые специальные меры против христиан и их религии засвидетельствованы перепиской Плиния Младшего с Траяном. Наместник Вифинии около 112 года обратился к императору за разъяснением вопроса о христианских процессах, на которых ему еще не доводилось присутствовать. Из его слов понятно, что такие процессы были уже не новостью для империи начала II века, однако еще не настолько вошли в обычную практику, чтобы в их отношении имелись какие‑то отработанные законодательные стереотипы. Письмо Плиния содержит подробный рассказ о применяемых им мерах. Тех, кто на основании доноса подозревался в христианстве, наместник спрашивал, христиане ли они.

Сознавшихся в этом он спрашивал во второй и в третий раз, уже пригрозив казнью. Тех, кто упорствовал, он отводил на казнь. При этом Плиний обнаруживает немалую осведомленность в христианских делах — «вся их вина, по их словам, состояла в том, что в известные дни, рано утром, они сходились вместе и пели песнь Христу как Богу, что во имя религии они обязывались не на преступление какое‑нибудь, но к тому, чтобы не красть, не грабить, не прелюбодействовать, честно держать свое слово и возвращать вверенные залоги, что после этого они расходились и затем собирались снова для вкушения пищи, впрочем, обыкновенной и невинной». Однако, несмотря на это, «ничего другого, кроме суеверия грубого и безмерного», Плиний в этой религии не видит. В своем ответе император в основном одобрил действия своего подчиненного, в частности подтвердил необходимость преследовать христиан за потеп ipsum («за самое имя»), смягчив, правда, формулировку тем, что разыскивать их не следует и что безымянные доносы не должны иметь места. Отныне доказывать преступность христиан было излишним. Достаточно было услышать от подозреваемого, что он христианин.

Необходимость в определении официального отношения к христианам возникает в момент, когда христианство как явление приобрело заметный размах и превратилось в самостоятельный фактор внутригосударственной политики. Теперь новая религия встала перед необходимостью оправдать свою исключительность в масштабах целой империи, а не замкнутой в себе иудейской общины. Иудеи между тем продолжали пользоваться своими прежними правами, в том числе и правом не воздавать почестей языческим божествам. Вступив с государством в непосредственные отношения, христиане лишились их привилегий и в глазах язычества встали в один ряд с представителями прочих многочисленных суеверий. Государственная машина — обожествленный в лице императора единый порядок вещей — не усматривала различий между явлениями, которые имели хоть какое‑нибудь отношение к понимаемому традиционно общественному благу. Ситуация, изложенная в письме Плиния, свидетельствует о том, что по большому счету для официальной власти было не важно, что исповедуют подданные (пестрота верований была делом привычным), но важно то, насколько упорна и неустрашима позиция подобных сообществ и потому — насколько велика для государства угроза претерпеть от их непреклонности.

К христианам были применимы различные пункты действующего римского права Их общество имело характер collegii illiciti (незаконных сборищ). Различные стороны христианского поведения можно было квалифицировать то как sacrilegium (святотатство) — преступление против веры, то как crimen laesae majestatis (оскорбление величества) — преступление против государства, то как ars magica — занятие волшебством. Уже закон XII таблиц запрещает ночные сборища, под категорию которых попадала сама христианская церковь с ее тайными богослужениями. Во времена императоров, когда подозрительность усилилась, даже открытые коллегии, где должен был присутствовать представитель римской власти, создавались крайне неохотно. Также римские законы не поощряли волшебства и магии. Так, некоторые подробности мученических актов имели характер предостережения против магических действий. Однако основной причиной гонений было то, что христиане не чтили богов по закону. Не только ХП таблиц, но и обычное право гласило, что добрый государь как сам должен чтить богов по законам, так равным образом принуждать к этому и подданных. Поэтому отказ христиан почитать языческих богов квалифицировался как преступление против веры — sacrilegium, или греческое йвебттц;. Под религией римляне понимали не факт личного убеждения, а факт внешнего, обрядового почитания богов. Поэтому заверения христиан, что они чтут Бога, не могло быть для них оправданием. Они не только не приносили жертвы, но и отвергали клятвы именем богов, отказывая себе в последней возможности оправдания. К тому же преступление против религии легко оборачивалось преступлением против государства, поскольку не почитающий национальных святынь, среди которых полагался и сам император, отрицал главенство власти в данных вопросах и шел против интересов всего государства. Оскорбление величества обозначалось специальным термином impietas (греческое dtoePeia), под категорию которого попадали самые незначительные проявления непочтения, тем более открытое непризнание императора богом.

Необходимым условием для судебного процесса было наличие обвинителя. Доносы поступали от взволнованных верноподданных из толпы, которым христиане были гораздо более заметны. Поначалу их отношение к христианству было однозначным. Расхожим представлениям о божествах, посылающих благо и зло, было свойственно искать для видимых следствий столь же видимые причины. Традиционный способ отношения к богам — общественные церемонии и жертвоприношения — христианами отвергался. Это было общепризнанным безбожием в отношении языческих богов, и это уже касалось благополучия всех. Столь же богомерзкими были теесговы вечери и эдиповы смешения — ходовые объяснения главного христианского таинства и замкнутости собраний верных. Всего этого было вполне достаточно, чтобы самым ревностным выступать в роли обвинителей, а любителям зрелищ — кричать в амфитеатрах «смерть безбожникам» и приходить в еще большую ярость от упорства неотрекшихся.

Правительство вводило стихийную ненависть в рамки законности (христиан, во–первых, не разыскивали, во–вторых, следили за тем, чтобы безымянные доносы не имели места), но не имело никаких причин останавливать ее. По всей видимости, на фоне общего отношения к христианам даже самые незначительные ограничительные меры выглядели чуть ли не слишком большим проявлением сочувствия. Христианская традиция зачастую придавала таким мерам большое значение, когда искала проявлений благожелательности со стороны властей. Так, для Тертуллиана запрет разыскивать христиан свидетельствует о том, что Траян был убежден в их невиновности. Евсевий в начале IV века высказал похожую точку зрения. Однако потакание настроениям толпы, враждебной небольшой кучке безбожников, было совершенно естественным, а заступничество возможно было обосновать только через попрание устоев самого imperium готапит.

Среди форм преследования христиан по закону следует различать суд собственно суда и суд администрации. Решение первого в случаях христианских процессов было заранее известно. Форма второго давала больший простор субъективности должностного лица, имевшего jus coercitionis («право принуждения»), и в нем формальностям придавалось гораздо меньшее значение. Поэтому официальное отношение к христианам в пределах одной провинции зачастую определялось личными воззрениями на христианство местных начальников. Это обстоятельство ставило в еще более тесную зависимость популярное мнение и официальную реакцию на него. Форма coercitio (принуждения) стала применяться шире, по мере возрастания опасности христианства. Однако независимо от формы разбирательства зрелшцность государственного правосудия давала власти и ее подданным возможность угодить друг другу. Такова была вторая стадия в последовательном развитии отношений христианства и языческого государства.

В царствование Траяна, помимо многочисленных безымянных мучеников и исповедников, о которых, например, упоминает Плиний в своем послании императору, принял мученическую кончину епископ Игнатий Антиохийский (до 117 г.). Возможно, его смерть связана с событиями в Антиохии, вызванными сильным землетрясением, когда ожесточенный бедствиями народ мог потребовать смерти безбожникам. Епископ тамошней церкви был отправлен в Рим (по невыясненной причине) и там был отдан на съедение зверям. Приблизительно в это же время пострадал епископ иерусалимский Симеон. Вероятно, его смерть нужно рассматривать в связи с событиями иудейского восстания 115—117 годов, когда особое значение могло иметь происхождение из рода Давида. Ко времени Траяна значительно более поздняя христианская традиция относит и казнь Климента, епископа Римского, хотя историческая достоверность этого факта невелика. При Адриане (в 135 или 137 г.) мученически скончался епископ римской церкви Телесфор. В царствование Антонина Пия (138 — 161 гг.), около 155 года, был подвергнут сожжению епископ Поликарп Смирнский. Из второй апологии Иустина Философа известно, что в последний год царствования Антонина Пия в Риме приняли смерть несколько христиан. Этот процесс свидетельствует о том, что формулировка обвинения за потеп ipsum продолжала использоваться в качестве достаточного основания для вынесения смертного приговора. Вероятно, на 165 год, в царствование Марка Аврелия, падает мученическая кончина самого Иустина Философа и шести его учеников, также осужденных за потеп ipsum. Однако в последние годы правления этого императора апологеты христианства (например, Мелитон) указывают на какой‑то новый указ, по которому христиане подвергнуты гонению и отданы в жертву всем проходимцам и клеветникам, и что гонение имеет повсеместный характер. О положении христиан в то время можно судить на основании сведений, содержащихся в послании церкви лионской и виенской к церквам асийским и фригийским. Христиане в этих галльских городах были лишены всех гражданских прав. Толпа подвергала их всевозможным притеснениям. Ввиду отсутствия презида в городе, муниципальные власти решили самостоятельно положить конец анархии, и начались аресты. Христиан бросали в темницы после предварительного допроса с пытками. Когда вернулся презид, аресты и пытки продолжились. На вопрос презида, каковы должны быть меры по отношению к римским гражданам, как поступать с теми, кто отпал от христианства, и с теми, кто остался ему верен, император ответил совершенно в духе рескрипта Траяна, что твердых в христианстве следует казнить — римских граждан мечом, прочих отправлять ad bestias (к зверям), а отступников отпускать на свободу.

При Коммоде Антонине, положившем конец череде блистательных императоров, положение христиан изменилось к лучшему. Гонения не были санкционированы верховной властью, но существующие законодательные нормы (в частности, по–прежнему имеющий силу рескрипт Траяна) предоставляли возможность президам преследовать христиан. К 180 году относится казнь в Карфагене исхлисских мучеников. В самом Риме в 183 — 186 годах пострадал образованный христианин Аполлоний. В сенате, куда ввиду принадлежности его к сенаторскому сословию было передано рассмотрение этого дела, Аполлонием была произнесена блестящая речь в защиту христианства, однако сенат остался на почве «древних законов» и осудил его. Приблизительно к этому времени относятся приводимые Тертуллианом примеры, свидетельствующие об ограждении христиан от ярости черни по желанию презида. Тертул- лиан упоминает несколько имен проконсулов в Африке, где ненависть к христианам была особенно велика. В десятый год царствования Сеп- тимия Севера (193 — 211 гг.) был издан указ, запрещавший под страхом смертной казни принимать иудейскую или христианскую веру. В это гонение в Александрии в числе других пострадали отец Оригена Леонид и христианская девственница Потамиена, в Карфагене — несколько мучеников, в числе которых образованная матрона Перпетуя и молодая рабыня Фелицитата. Гонения Септимия Севера продолжались, вероятно, до самого конца его царствования.

При императоре Антонии Каракалле (211 — 217 гг.) и при его преемниках Макрине (217 — 218 гг.) и Антонине Гелиогабале (218 — 222 гг.) христиане практически не подвергались преследованиям. Последний император относился к римской религии пренебрежительно и даже пытался объединить все религии под верховным главенством восточного бога Эль–габала, особенно рассчитывая в этом на иудеев, самарян и христиан. Он не успел столкнуться с невозможностью заставить их почитать чуждые святыни. Более достойный император Аврелий Александр Север (222 — 235 гг.) относился к христианам уважительно. Его мать Юлия Маммея, покровительствующая христианству, во время своего пребывания в Антиохии, вероятно в 226 году, слушала беседы знаменитого Оригена. Император Максимин (235 — 238 гг.) подвергал преследованию всех, кто был облагодетельствован его предшественником. В его действиях религиозные мотивы были незначительны, однако этот император, как и Сепгимий Север, обнаруживает все большее знакомство с формами существования христианства. Септимием Севером была запрещена христианская проповедь — жизненно необходимое условие и смысл существования христианства в мире. При Максимине правительство уже умеет отличать христианскую иерархию от обыкновенных мирян. Однако гонение при Максимине не имело повсеместного характера и затронуло далеко не всех христиан. То же положение оставалось при двух преемниках Максимина — Гордиане (238 — 244 гг.) и Филиппе (244 — 249 гг.). Последний даже был к христианству благосклонен.

Постепенно отношения христианства и правительства переходят в третью стадию, наметившуюся уже при Септимии Севере и Максимине.

В непродолжительное царствование Декия (249 — 251 гг.) было воздвигнуто повсеместное гонение на всех, кто не почитал римских богов. Правительство теперь берет на себя инициативу и решительно выступает против запрещенной религии, в то время как ранее действия властей были по преимуществу реакцией на стихийные возмущения народного большинства. Ранее христиан не разыскивали и желали, чтобы те не попадались в поле зрения администрации. Теперь им предписывалась явиться в специально созданные комиссии (в случае неявки их приводили насильно) и засвидетельствовать свое отречение жертвоприношением богам. Отрекшимся (а возможно, и тем, кто не имел к христианству никакого отношения) выдавались письменные удостоверения благочесгивосш, так называемые libelli. Предпринимаемые меры были направлены прежде всего на то, чтобы продолжительными пытками заставить христиан отречься, но не истреблять их как таковых. В нравственном смысле это было гораздо более тяжким испытанием для христиан, а метод борьбы правительства — гораздо более изощренным и действенным. Это гонение отмечено множеством падших, но и множеством исповедников и мучеников. В Риме пострадал епископ Фабиан. Целерин, один из пресвитеров римской церкви, не раз был исповедником Христа, находясь в темнице девятнадцать дней и подвергаясь непрестанным пыткам. Другой пресвитер — Моисей — умер вследствие еще более продолжительных истязаний. Иерусалимский епископ Александр скончался в темнице, после того как был подвергнут мучениям.

Такая же участь постигла Вавилу, епископа Антиохийского. Подобная картина наблюдалась и в Карфагене, и в Александрии, и в Неокесарии, и в других городах. Гонение, постепенно затихавшее уже при Декии, совершенно прекратилось в начале царствования его преемника Галла (251 — 253 гг.), но затем в империи случилась страшная эпидемия, всем подданным предписано было принести очистительные жертвоприношения Аполлону. Принуждаемые к этим жертвоприношениям, в различных частях империи вынуждены были страдать и христиане.

В последние годы царствования Валериана (253 — 260 гг.) были изданы два указа против христиан. Первый запрещал им посещать места погребений, второй прямо предписывал казнить всех, кто окажется тверд в исповедании веры. Тогда принял мученическую кончину Кип- риан, епископ Карфагенский, Фруктуоз, епископ Тарраконский, также пострадал Сикст, епископ Римский, его дьякон Лаврентий и, подобно им, многие другие. Некоторые подробности событий позволяют утверждать, что гонение было направлено преимущественно на предстоятелей церкви и что простой народ теперь проявлял большую терпимость по отношению к христианам.