Сей божественный отец наш Нифон был родом из Морей и происходил от родителей знатных и благородных, но более известных своим благочестием. Звали их Мануил и Мария. В Крещении младенец был назван Николаем. Когда мальчик несколько подрос, его отдали учиться священной грамоте. С юного возраста, имея старческий ум, он не увлекался, подоб­но прочим детям, их играми. Посещая премудрых и добро­детельных учителей, он как пчела собирал мед добродетели, слушая и подражая всему доброму - душеполезным урокам и примерам. У него был такой острый ум, что мальчик ско­ро обогнал в науках всех своих сверстников. Николай часто читал жития святых отцов, отчего душа его радовалась, и он старался, по возможности, подражать им в добродете­лях. Отличался преподобный удивительным целомудрием, и был настолько ревностным в воздержании, что телесные потребности в пище и питии удовлетворял лишь хлебом и водой. Так же подвизался он и во всех прочих добродетелях.

 В те дни в школу зашел некий иеромонах по имени Ио­сиф, превосходный учитель и муж весьма добродетельный. Пообщавшись и поговорив с ним в достаточной степени, сей добрый Николай попросил монаха взять его с собой, но так, чтобы никто об этом не узнал, потому что боялся, что ему могут помешать. С радостью приняв его, Иосиф тайно ушел с ним и стал учить его философии. Придя в Эпидавр, они услышали, что в этой местности подвизается некий отшельник Антоний, весьма добродетельный и подражатель во всем Антонию Великому, и пошли к нему за благословением. Побеседовав с ним некоторое время и приняв его божественные наставления, они возрадовались душой. Затем Иосиф, испросив у старца благословение, ушел, а Николай бросившись к ногам Антония, со слезами просил разреше­ния остаться с ним. Ссылаясь на труды подвижника, тесноту и, особенно, юный возраст Николая, Антоний пытался его отговорить, но тот, сгорая от любви к Богу, еще более настаи­вал и просил: "Отче, все, что мне повелишь, с радостью буду исполнять, только не лишай меня общения с собою". Видя его сильную ревность, старец принял его, дал ему келью и подвижническое правило. И добрый Николай предался под­вижническим трудам, во всем подражая старцу, которого скоро попросил облечь его в монашеские одежды. Божест­венный Антоний отвечал ему: "Поскольку ты, чадо, хочешь приять монашеский образ, знай, что должен будешь преда­ваться большим подвигам и трудам, чтобы враг не нашел тебя спящим и не растерзал, ибо он коварен и завистлив по отношению к нам, монахам. Потому мы должны много под­визаться, чтобы узким и скорбным путем прийти к наслаж­дению вечной жизнью". После этого старец облек Николая в монашеские одежды, переименовав его в Нифона.

 С той поры блаженный Нифон стал еще больше подви­заться в подвигах монашеского жительства. Когда приходил к нему помысел о богатстве, или о родителях, ибо враг пос­тоянно заставлял его вспоминать о них, чтобы обольстить, он тотчас же бежал к старцу, припадал к его ногам и со сле­зами исповедовался, а, укрепившись и получив утешение, с молитвой и благословением возвращался к себе в келью. На хлеб Нифон зарабатывал переписыванием книг, ибо был прекрасным переписчиком. Кроме того, он никогда не празд­нословил, в скиту никогда не смеялся, никакую церковную книгу без слез не прочитывал и никогда не заговаривал без благословения старца. Через некоторое время стал он совер­шенным во всех чинах монашеского жительства, но вскоре присноблаженный Антоний упокоился о Господе. Нифон безутешно плакал, потому что лишился духовного отца.

 Похоронив старца, он довольно долгое время провел в одиночестве, но однажды услышал, что в городе Нарда есть премудрый, весьма добродетельный учитель по имени Захария, который недавно пришел со Святой Горы. Желая по­лучить от него плод премудрости и изучить Святогорские порядки, Нифон пришел к нему и, исповедавшись, попро­сил остаться у него, и Захария начал учить юношу тому, че­го тот так желал.

 В то время в Церквах было сильное возмущение по причи­не Флорентийского лжесобора, состоявшегося при Иоанне Палеологе. Восточные Церкви никак не хотели согласиться с его решениями. Поэтому премудрый Захария вместе со свя­щенным Нифоном пошли в Аскалон, уча христиан твердо стоять в Православии, следовать учению святых апостолов и соблюдать постановления Вселенских Соборов. Уйдя из Аскалона, они пришли в один город, правителем которого был Георгий Скандер. Он принял их с большими почестями и благоговением, потому что ранее слышал о них. Оказав им гостеприимство, правитель удержал их во дворце, а пре­мудрого Захарию сделал своим духовником. В то время в Константинополе умер царь Иоанн Палеолог и вместо него на престол взошел его брат Константин. Созвав Собор, он объявил решения Флорентийского собора недействитель­ными. Через некоторое время, видимо судами Божиими, в 453 году турки взяли Константинополь. Повсюду было великое кровопролитие, и христиане метались с места на место, ища укрытия. Захария и Нифон, пока не утихла эта бойня, скрывались некоторое время на горе, а потом пошли в Охриду, в монастырь Пресвятой Богородицы. Там они и остались, а Нифон продолжал прилежно учиться от учите­ля своего Захарии.

 В то время упокоился о Господе епископ Охридский Николай. Для назначения нового епископа собралось священноначалие, клирики и множество народа, прося Захарию принять архиерейский сан, ибо он всем был известен своей добродетелью и премудростью. Он же уничижал себя, говоря, что недостоин принять на себя тяжесть спасения стольких душ, так как едва может спасти и собственную. Но те не переставали просить и умолять его до тех пор, пока он не согласился.

 Через несколько дней священный Захария был рукополо­жен во епископа и блаженный Нифон попросил у него бла­гословения, чтобы пойти безмолвствовать на Святую Гору. Епископ на это сказал ему: "Ты мне очень нужен сейчас, ча­до, чтобы я утешился и та тяжесть, которую я принял на пле­чи вопреки своей воле, хоть немного уменьшилась. Неужели ты сейчас меня оставишь? В случае необходимости друзья и дети нужны, чтобы помочь родителям, подвергающимся опасности. Чадо мое, Нифоне, не лишай меня счастья видеть тебя". Пока епископ со слезами говорил все это, из глаз бо­жественного Нифона рекой текли слезы и он ничего не мог ответить. В ту ночь они оба пребыли в бдении, а на рассвете архиерей увидел сон. Святой Ангел велел ему отпустить Ни­фона, потому что тот был сосудом избранным святого Бога. Наутро сотворив молитву, архиерей отпустил божествен­ного Нифона со словами: "Ступай, чадо, куда тебя поведет Господь, Которого я, недостойный, прошу позволить снова увидеть тебя в этой жизни, если это будет угодно Его Бо­жественному Промыслу".

 С архиерейским благословением блаженный Нифон, как легкокрылый орел, поспешил на Святую Гору. Придя в Ватопедский монастырь и поклонившись дивным святыням Пресвятой Богородицы, он обрел множество добродетель­ных мужей, которым охотно последовал во всем. Придя в Ка­рей, он встретил прота Святой Горы по имени Даниил, мужа весьма добродетельного и рассудительного, который, увидев его, обрадовался и, облобызав, сказал: "О, премудрейшии Нифон, от многих я слышал о тебе, и молил Бога сподобить меня увидеть тебя прежде моей смерти. Вот, Преблагий Бог услышал смиренное мое моление. Прошу тебя, преподай по­учение братьям, которые собрались, чтобы послушать тебя". Смиренномудрый Нифон возразил: "Преподобнейшие отцы, недостоин я давать лекарства здоровым и опытным врачам, но сам нуждаюсь в их лечении". Тогда божественный Дани­ил произнес: "Ты не должен сохранять слова Божий только для себя, отче, но должен передавать их другим, чтобы и им принести пользу".

 Тогда, склонив главу и сотворив обычный поклон, святой начал говорить премудрые слова и все дивились их разум­ности. Так приятно было его слушать, что невозможно бы­ло оторваться, а от сладости слов забывалось и о телесной пище. Обходя скиты Карей, преподобный находил множест­во добродетельных мужей и душа его радовалась. Затем он пришел в священный монастырь Пантократор. Пробыв там достаточное время, он направился в пещеру Крит, в которой обитали дивные подвижники, проводившие свою жизнь в великой тесноте. Подивившись их необычайному терпению, Нифон провел вместе с ними некоторое время, уча и учась, и зарабатывал на хлеб переписыванием книг.

 Вскоре игумен Великой Лавры святой Афанасий пригла­сил его прийти в обитель, чтобы братья получили пользу от его медоточивых речей. Чтобы не оказаться ослушником, он с большой радостью принял приглашение, с готовнос­тью подражая Владыке, и учил их достаточное время. Тогда же узнал он и об обители Честного Предтечи, называемой Дионисийской, где подвизались многие добродетельные му­жи, которые истинно проводили равноангельную жизнь и соблюдали все установления монашеского жития, ибо все у них было общее, согласно правилам Василия Великого. Пре­подобный ушел из Лавры и пришел в этот монастырь. Уви­дев, что место было труднодоступным и суровым, блажен­ный так возрадовался, что ему показалось, будто он видит самого божественного Предтечу, живущего в горах и пеще­рах и идущего акриды и дикий мед. Всю ночь Нифон провел в бдении, моля Честного Предтечу сподобить его остаться в этом месте. Наутро игумен облек его в божественную и ангельскую схиму. Когда же братья стали просить его принять священнический сан, преподобный со смирением отвечал, что недостоин. Его снова и снова просили, наконец он послушался и был поставлен по порядку во чтеца, иподиакона диакона и священника. Приняв сан, Нифон стал подвизать­ся еще больше в духовных своих подвигах, в бдениях, постах молитвах и в непорочной ко всем любви. Короче говоря, был треблаженный великим светильником, светящим не только обители Дионисиат, но и всей Святой Горе. Как свидетель­ствует один добродетельный старец по имени Петроний, ко­торый провел одну ночь вместе с божественным Нифоном за пределами монастыря, ночью он встал помолиться и уви­дел, что святой Нифон стоит с воздетыми к Небу руками и поднятыми очами, весь исполненный Божественного света, который доставал до Неба и разливался повсюду. Не перене­ся такого света, Петроний замертво упал на землю. Изумив­шись, святой поднял его. Когда тот пришел в себя, он упал к ногам Нифона, но блаженный захотел скрыть от него бо­жественное видение. Однако Петроний тайно рассказал игу­мену о видении, на что настоятель сказал: "Это, отче Петроние, обнаруживает необыкновенную чистоту мужа, ибо от него просветятся многие. Берегись, не говори об этом нико­му, чтобы он не услышал и не ушел от нас, избегая похвалы. Иначе мы лишимся такого человека, которого нам Святый Бог даровал как прибежище и укрепление в наши дни".

 В то время пришил два архонта из Фессалоник покло­ниться честным монастырям Святой Горы. Оказавшись в монастыре Дионисиат в тот день, когда святой служил в со­боре литургию, и услышав его медоточивые поучения, они удивились, хотя и сами были образованными. По окончании службы, побеседовав со святым, они возрадовались его ду­шеполезным наставлениям. Вернувшись домой в Салоники, архонты всем рассказали о божественном Нифоне.

 В те дни преставился митрополит Солунский Парфении. Собрались епископы и весь клир Солунский и единогласно постановили, что пастырем у них будет премудрый Нифон. За ним послали двух епископов и нескольких клириков, ко­торые пришли в монастырь Дионисиат и, наедине побеседо­вав с первыми старцами монастыря, просили их убедить свя­того принять митрополию. Тяжело вздохнув, те отвечали: "Архиереи святые, кто же отдает своего учителя другим? Мы сами алчем и жаждем, как же мы можем отдать нашу пищу и питие? Неужели знаменитые Салоники дошли до того, что нет у вас другого достойного и вы пришли к нам, смирен­ным, чтобы лишить нас света очей, сами видите, что мы ли­шены самого необходимого и обитаем в гибельных и непро­ходимых местах. Господь послал нам утешителя в скорбях наших, так неужели мы, несчастные, должны лишиться его? Нам кажется, что поистине великая опасность нас ожидает, если лишимся такого светильника, да и вся братия испытает непомерную скорбь". С этими словами старцы ушли.

 Убедившись, что у них ничего не вышло, епископы и клирики стали со слезами горячо просить о помощи свя­того Бога и Честного Предтечу помочь им. Когда же святой Нифон вопросил о них игумена, тот от сильной скорби ни­чего не ответил. Просвещенный благодатью Святаго Духа святой все понял и сказал: "Отче, не печалься, ибо я снова буду с вами и в этом месте отдам наш общий долг, о чем просил божественного Предтечу, когда пришел в этот мо­настырь, и он услышал мои молитвы". Тогда игумен отве­тил ему: "Да будет тебе, возлюбленный, как ты сам просил у божественного Предтечи. Видишь тех, о которых ты ме­ня спрашивал? Это епископы из Салоник. Они посланы от клира и народа, чтобы поставить тебя своим пастырем. Мы же останемся сиротами, и я больше никогда тебя не уви­жу". Он сказал так, будучи просвещенным Богом, потому что когда блаженный Нифон пришел в монастырь во вто­рой раз, игумен уже скончался и, согласно своему предска­занию, больше его не увидел.

 После слов игумена смиренномудрый Нифон упал на землю и, обливаясь слезами, говорил: "Кто я такой, зловонный грешник, чтобы принять на израненную свою выю такое тяжкое иго?" Услышав плач святого, вся братия прибежала в церковь посмотреть, кто так тяжко скорбит. Когда в храме собрались все братья, игумен возвестил о том зачем пришли епископы и клирики. Как только братья услы­шали об этом, они окружили святого с таким плачем и ры­даниями, что и епископы, и клирики вошли в церковь, и пе­редали святому грамоту от всего Солунского клира. Святой же с плачем говорил: "Архиереи святые, я, уязвленный мно­жеством моих грехов, пришел в это место, чтобы безмолв­ствовать и здесь же умереть. Как могу я сейчас уйти с пути покаяния и восприять заботу о стольких душах, когда едва могу спасти собственную грешную душу?" На это епископы отвечали: "Отче, не противься Божественному решению, потому что все единомысленно и единогласно хотят, чтобы ты стал их пастырем". Тогда, просвещенный Духом Святым, игумен сказал: "Ступай, отче честный, ибо такова воля Бо­жия, ибо ты возрастил талант, и тобою спаслись многие. Но всегда вспоминай сию священную обитель, любовь нашу и братьев, и помогай нам частыми твоими молитвами, а так­же в наших земных потребностях. Мы же всегда будем пом­нить о тебе, как о насельнике и чаде нашей святой обители, потому что Господь в эту ночь повелел мне, недостойному, не полагать препятствия на твоем пути". С этими словами он облобызал блаженного Нифона, то же сделали со слеза­ми и прочие братья. Наконец преподобный сказал: "Отцы и братья мои, да совершится воля Господня, как вы желаете, однако поджидает меня, недостойного, великая опасность, потому молитесь о мне ко Господу".