«Как смерть души есть собственно смерть, так и жизнь души — есть собственно жизнь. Жизнь души соединение ее с Богом, как жизнь тела — соединение его с душою. Душа, разлучившись с Богом преступлени­ем заповеди, умерла; но послушанием заповеди опять со­единяется с Богом и оживотворяется этим соединени­ем. Посему-то и говорит Господь в Евангелии: глаголы, яже Аз глаголах вам, Дух суть и живот суть (Ин.6:63). Это же вы­разил и Петр, уразумевший от опыта, словами, сказан­ными им Спасителю: глаголы живота вечнаго имаши (Ин.6:68). Но глаголы живота вечного суть глаголы живота для послушных: для преступников же заповедь жизни соде­лывается причиною смерти. Так и апостолы, это Хри­стово благоухание, были для одних вонею жизни в жизнь, а для других вонею смерти в смерть (2Кор.2:16). Опять, эта жизнь принадлежит не только душе, но и телу, дос­тавляя ему бессмертие воскресением. Она не только избавляет его мертвенности, но с ней и никогда не престающей смерти — будущей муки. Она дарует телу присносущную жизнь о Христе, безболезненную, без­надежную, беспечальную, воистину бессмертную. Как душевной смерти, то есть преступлению и греху, в свое время последовала телесная смерть —

И мы будем восхищены в сретение Господне на воздусе, и тако всегда с Господем будем» (1Фес.4:17). «Сын Божий, соделавшись человеком, умер плотию: душа Его разлучилась с телом, но не разлучилась с Божеством; потом Он, воскресив тело Свое, вознес его на небо во славе. Так бывает и с жившими здесь по Богу. Разлучаясь с телом, они не разлучаются с Богом; по воскресении же и телом вознесутся к Богу, входят с неизглаголанной радостью туда, куда предте­чею нашим взошел Иисус, для наслаждения с Ним Его славой, которая тогда явится (Евр.4:20; Рим.8:18). Они соделаются общ­никами не одного Воскресения Господня, но и Возне­сения Его и всякой боговидной жизни. Не удостоятся этого жившие здесь по плоти и не вступившие ни в ка­кое общение с Богом в час исхода своего. Хотя и все воскреснут, но каждый, говорит Писание, в своем чину (1Кор.15:22,23). Умертвивший здесь духом деяния плотские бу­дет там жить Божественной и истинно-присносущной жизнью со Христом, а умертвивший здесь дух похотя­ми и страстями — увы! будет осужден с содетелем и виновником злобы и предан нестерпимой и непрестанной муке — смерти второй и бесконечной».

      «Где прияла начало истинная смерть — причина и содетель временной и вечной смерти для души и тела? Не в месте ли жизни? По этой причине — увы! человек немедленно был осужден и изгнан из рая Божия, как стяжавший жизнь, сопряженную смерти, неприличную для Божественного рая. Так и наоборот, истинная жизнь, причина бессмертной истинной жизни для души и тела, должна иметь свое начало здесь, в месте смерти. Нестарающийся здесь стяжать в душе этой жизни да не обольщает себя тщетною надеждой, что получит ее там; да не уповает там на человеколюбие Божие. Там — время воздаяния и отмщения, а не мило­сердия и человеколюбия, время откровения ярости, гнева и правосудия Божия, время показания крепкой и высокой руки, движимой для мучения непокорных. Горе впадшему в руце Бога Живаго! (Евр.10:31) Горе узнающему там ярость Господню, не наученному здесь страхом Бо­жиим познанию державы гнева Его, непредобручивше­му делами человеколюбия Его, на что дано настоящее время. Даруя место покаянию, Бог попустил нам зем­ную жизнь» (Св. Григория Паламы к монахине Ксении).

      Вечные муки, ожидающие грешников в аду, так ужасны, что человек, живущий на земле, не может по­лучить о них ясного понятия без особенного открове­ния Божия. Все наши лютые болезни и злоключения, все страшнейшие земные страдания и скорби ничтож­ны в сравнении с адскими муками. Напрасно вопиют сладострастные эпикурейцы [84] : «Не может быть, чтобы адская мука, если только она существует, была так жес­тока, была вечна! Это несообразно ни с милосердием Божиим, ни с здравым разумом. Человек существует на земле для наслаждения; он окружен предметами наслаж­дения: почему ж ему не пользоваться ими? Что тут худо­го и греховного?» Оставляя этот клич на произвол про­износящим его и противопоставляющим его Божествен­ному Откровению и Учению, сын святой Церкви, пребывающий на земле для покаяния, руководствуется в понятиях своих о вечности и лютости адских мук Сло­вом Божиим. Чего не отвергало многострастное чело­веческое сердце, чтобы свободнее предаваться развра­ту! Оно употребило разум в слепое орудие своих грехов­ных пожеланий, хотя и величает его здравым. Для сво­ей греховной свободы оно отвергло учение о Боге и о Его заповедях, возвещенное на земле Самим Сыном Бо­жиим, отвергло духовносладостнейшее наслаждение, доставляемое любовью Божией: мудрено ли, что оно отвергло бразду и грозу, останавливающие грешника в путях его, отвергло ад и вечные муки? Но они существу­ют. Грех всякой ограниченной твари пред ее Творцом, бесконечно Совершенным, есть грех бесконечный; а такой грех требует бесконечного наказания. Наказание твари за грех пред ее Творцом должно вполне растлить ее существование: ад со своими лютыми и вечными му­ками удовлетворяет этому требованию неумолимой справедливости [85] .

      Священное Писание повсюду называет адские муки вечными, это учение постоянно проповедовалось и проповедуется Святой Церковью. Господь наш Иисус Христос несколько раз в святом Евангелии подтвердил грозную истину. Предвозвещая отверженным грешни­кам общую участь с падшими ангелами, Он объявил, что скажет им на страшном суде Своем: идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и анге­лам его (Мф.25:41). По изречении окончательного определения на род человеческий погибшие отыдут в муку вечную (Мф.25:46). В повести о жестокосердном богаче и нищем Лазаре Господь засвидетельствовал, что между обитателями вечного блаженства и адскими темницами пропасть ве­лика утвердися, и нет перехода от блаженства к мукам, ни от мук к блаженству (Лк.16:29). Червь адский не умирает, и огонь адский не угасает (Мк.9:48). Преисподние темницы представляют странное и страшное уничтожение жиз­ни при сохранении жизни. Там полное прекращение всякой деятельности; там — одно страдание; там господ­ствует лютейший из сердечных недугов — отчаяние; там плачи и стоны, не привлекающие никакого утеше­ния душе, раздираемой ими; там узы и оковы неразре­шимые; там тьма непроницаемая, несмотря на обилие пламени; там царство вечной смерти. Так ужасны адские муки, что ничтожна пред ними лютейшая из зем­ных мук — насильственная смерть. Спаситель мира, предвозвещая ученикам Своим поприще мученичества, заповедал: глаголю вам, другом Своим: не убойтеся от уби­вающих тело и потом не могущих лишше что сотворити. Сказую же вам кого убойтеся: убойтеся имущаго власть по убиении воврещи в дебрь огненную: ей, глаголю вам, Того убой­теся (Лк.12:4,5). Взирая оком веры на уготованное неизреченное блаженство для верных рабов Божиих и столько же не­изреченные муки, ожидающие рабов неверных, святые мученики попрали лютейшие казни, которые изобре­тала против них исступленная злоба мучителей, и бес­численными скорбями и смертями (Требник. Последование пострижения в малую схиму) сокрушили под ноги свои вечную смерть. На муки ада взирали непрес­танной памятью о них святые иноки — таинственные мученики — и этим воспоминанием низлагали помыс­лы и мечтания искусителя, живописно и увлекательно рисовавшего пред их воображением, изощренным пу­стынею, гибельное сладострастие. Орудие, заповедан­ное Господом, воспоминание о смерти и вечных муках, употреблял преподобный Антоний Великий, особливо в начале своего подвига. В ночное время диавол при­нимал вид прекрасных женщин и, являясь Антонию в этом виде, старался возбудить в нем греховное похоте­ние; но Антоний противополагал диавольским меч­там живое представление пламени геенского, неусы­пающего червя и прочих ужасов ада, — этим оружием погашал огонь сладострастия и разрушал картины обольстительные [86] . Только потому мы побеждаемся страстями нашими, что забываем о казнях, последую­щих за ними; только потому считаем тяжкими земные скорби, что не изучили мучений адских. Некоторый инок, подвижнической жизни, сказал святому старцу: «Душа моя желает смерти». Старец сказал: «Ты так го­воришь потому, что желаешь избежать скорбей, а не знаешь, что будущая скорбь несравненно жесточе здешней». Другой брат вопросил старца: «Отчего я, живя в келье моей, пребываю в небрежении?» Старец отвечал: «Потому, что ты не узнал ни ожидаемого покоя, ни будущей муки. Если бы ты знал их как должно, то терпел бы и не ослабевал и тогда, когда бы твоя ке­лья была полна червей и ты стоял в них по шею» [87] . Господь, по великому милосердию Своему, откры­вал отчасти вечные муки некоторым избранникам Сво­им, для их спасения и преуспеяния. Чрез поведание их и наши понятия об адских муках соделались яснее и подробнее. «Были два друга, — сказано в некоторой священной повести, — один из них, тронутый Словом Божиим, вступил в монастырь и проводил жизнь в сле­зах покаяния; другой остался в мире, проводил рассе­янную жизнь и, наконец, пришел в такое ожесточение, что начал дерзко насмехаться над Евангелием. Среди такой жизни кончина постигла мирянина. Узнав о его смерти, монах, по чувству дружбы, начал молить Бога, чтобы загробная участь почившего была ему открыта. По прошествии некоторого времени, в тонком сне, яв­ляется иноку друг его. «Что, каково тебе? Хорошо ли?» — спросил монах явившегося. «Ты хочешь знать это? — со стоном отвечал почивший. — Горе мне, злосча­стному! Неусыпающий червь точит меня, не дает и не даст мне покоя чрез целую вечность». — «Какого рода это мучение?» — продолжал вопрошать монах. «Это му­чение невыносимо! — воскликнул умерший. — Но нет возможности избежать гнева Божия. Ради твоих молитв теперь дана мне свобода, и, если хочешь, я покажу тебе мое мучение. Тебе не вынести, если бы я открыл его так, как оно есть, вполне; но, хотя отчасти, узнай его». При этих словах почивший приподнял одежду свою до колена. О ужас! Вся нога была покрыта страшным червем, снедавшим ее, и от ран выходил такой зловон­ный смрад, что потрясенный монах проснулся. Но ад­ский смрад наполнил всю келью, и так сильно, что монах в испуге выскочил из нее, забыв затворить за собой двери. Смрад проник далее и разлился по мо­настырю; все кельи переполнились им. Как самое время не уничтожало его, то иноки должны были совер­шенно оставить монастырь и переселиться в другое место, а монах, видевший адского узника и его ужасную муку, во всю жизнь свою не мог избавиться от приле­пившегося ему зловония, ни отмыть его от рук, ни заг­лушить никакими ароматами [88] . Согласно этой повести свидетельствуют и другие подвижники благочестия, ко­торым были показаны адские муки: без ужаса они не могли воспоминать своих видений, и в непрестанных слезах покаяния и смирения искали обрести отраду — извещение спасения. Так случилось с Исихием Хоривс­ким. Во время тяжкой болезни душа его оставляла тело на целый час. Пришедши в себя, он умолял всех, находившихся при нем, удалиться от него. Заградив двери кельи, он пребыл двенадцать лет в неисходном затворе, не произнося ни с кем ни слова, не вкушая ничего, кро­ме хлеба и воды; в уединении задумчиво углублялся он в виденное им во время исступления и непрестанно про­ливал тихие слезы. Когда надлежало ему скончаться, он сказал пришедшим к нему братьям, после многих их просьб, только следующее: «Простите меня! Кто стяжал памятование смерти, тот не может согрешить» (Лествица, Степень 6). По­добно затворнику Хорива, умирал и воскрес затворник наших отечественных Киевских пещер Афанасий, проводивший святую, Богоугодную жизнь. Он, после про­должительной болезни, скончался. Братья убрали тело его, по обычаю иноческому, но скончавшийся оставал­ся непогребенным в течение двух дней, по некоторому встретившемуся препятствию. На третью ночь было Божественное явление игумену, и он слышал глас: «Чело­век Божий, Афанасий, лежит два дня непогребенным, а ты не заботишься о нем». Рано утром игумен с братией пришли к почившему с намерением предать его тело земле, но нашли его сидящим и плачущим. Ужаснулись они, увидев его ожившим; потом начали вопрошать: как ожил он? Что видел и слышал в то время, как разлучал­ся с телом? На все вопросы он отвечал только словом: «Спасайтесь!» Когда же братья неотступно упрашивали сказать им полезное, то он завещал им послушание и непрестанное покаяние. Вслед за этим Афанасий заклю­чился в пещере, пребыл в ней безвыходно в течение двенадцати лет, день и ночь проводя в непрестанных слезах, чрез день вкушая понемногу хлеба и воды и не беседуя ни с кем во все это время. Когда настал час его кончины, он повторил собравшимся братьям наставле­ние о послушании и покаянии и скончался с миром о Господе [89] . Страшно некое чаяние суда, говорит святой апо­стол Павел, и огня ревность, поясти хотящаго сопротив­ныя. Отвергся кто закона Моисеева, без милосердия при дво­их или триех свидетелем умирает. Колика мните горшия спо­добится муки, иже Сына Божия поправый, и кровь завет­ную скверну возмнив, ею же освятися, и Духа благодати уко­ривый? Вемы бо рекшаго: Мне отмщение, Аз воздам, глаго­лет Господь. И паки: яко судит Господь людем Своим. Страш­но есть еже впасти в руце Бога Живаго (Евр.10:27-31).

      Пространство между небом и землею, простран­ство, которым отделяется Церковь торжествующая от Церкви воинствующей, обыкновенно называется и в Священном Писании, и в писаниях святых отцов, и на общеупотребительном языке человеческом — воздухом. Предоставим ученым земли химическое исследование этого воздуха, то есть газов и других тонких веществ, окружающих землю и простирающихся от поверхности ее на пространство, неизвестное самим ученым — зай­мемся исследованием того, что существенно нужно и полезно для нашего спасения. Что такое — этот синий свод, который мы видим над собой и называем небом? Точно ли это — небо? Или это — только необъятная глубина воздуха, беспре­дельная, окрашивающая голубым цветом и закрываю­щая от нас небо? Последнее вероятнее: свойственно воздуху на большом пространстве принимать для глаз наших синеватый цвет и оттенять им другие предме­ты, находящиеся в отдалении от нас. В этом всякий может убедиться собственным опытом. Стоит только в ясный солнечный день стать на значительной высоте и посмотреть вдаль: зеленеющие рощи, вспаханные поля, строения — словом, все представляется не в сво­ем цвете, но с синеватым отливом, производимым цве­том воздуха, находящегося между нашими глазами и теми предметами, на которые смотрим. Чем далее эти предметы, тем они кажутся синее; наконец, общая си­нева покрывает самые отдаленные предметы и слива­ет их в одну синюю полосу. Печально верное изобра­жение ограниченности нашей, произведенной, под­держиваемой в нас грехом! Но лучше знать ее, нежели в неведении обольщать себя ложным мнением неогра­ниченного видения и ведения.

      Совершенные христиане, очистившие свои чувства, точно видели небо и усмотрели на небе и в воздухе то, чего мы не видим дебелыми нашими очами. Так, вне­запно увидел, по действию Святаго Духа, отверзшееся небо святой первомученик Стефан, пред страдальческой кончиной своей, стоя в многочисленном собрании иудеев, враждебных Христу и христианству. Стефан же, говорит Священное Писание, сый исполнь Духа Святаго воззрев на небо, виде славу Божию и Иисуса, стояща одесную Бога, и рече: се, вижу небеса отверста, и Сына Человека одес­ную стояща Бога (Деян.7:55,56). Видели небо и вход учителя своего во врата небесные святые ученики Макария Великого, конечно, так же как и Стефан, при посредстве Святаго Духа (Патерик Скитский). Видел преподобный Исидор Скитский, присут­ствовавший при кончине юного подвижника Захарии, отверзшимися врата небесные для умирающего и вос­кликнул: «Радуйся, сын мой Захария: для тебя отвори­лись небесные врата!» (Патерик Скитский) Видел, как уже выше сказано, преподобный Иоанн Колов лучезарный путь от земли до неба, по которому Ангелы возносили душу почившей Таисии (Патерик Скитский). Увидела, при отверзении душевных очей, от­верзшееся небо и сошедшего оттуда молниеносного Ангела мать старца Паисия Нямецкого, неутешно скор­бевшая об отшествии ее сына в монашество (Житие Паисия Нямецкого, параграф 14). Когда начинают действовать чувства, уже не связанные паде­нием, действие их необыкновенно изощряется, самый круг действия принимает обширные размеры — про­странство для них сокращается. Вышеупомянутые виде­ния святых служат тому достаточным доказательством: но для большей ясности не останавливаемся предста­вить и другие духовные опыты. Святой Антоний Вели­кий, обитавший в одной из пустынь Египта, недалеко от Чермного моря, увидел возносимую на небо Ангела­ми душу преподобного Аммона, подвизавшегося на дру­гой оконечности Египта, в Нитрийской пустыне. Уче­ники Великого заметили день и час видения, — потом узнали от братии, пришедших из Нитрии, что препо­добный Аммон скончался именно в тот день и час, в которые видел вознесение души его преподобный Ан­тоний Великий. Расстояние между пустынями требова­ло тридцати дней путешествия для пешехода (Патерик Скитский). Очевид­но, что зрение христианина, обновленного Святым Ду­хом и достигшего высокой степени совершенства, про­стирается далеко за пределы зрения человеческого в его обыкновенном состоянии; подобно обновленному зре­нию действует и слух обновленный. Нетрудно было духоносным ученикам Макария Великого видеть шествие его души по воздуху и слышать слова, произнесенные ею на воздухе и при входе во врата небесные. Когда к этому Великому Макарию привели женщину, которой вид из­менился по наваждению нечистого духа, и некоторые из учеников его не могли заметить действия диавольского, очевидного для Великого, то он сказал им, что причина такого невидения их — плотское состояние их чувств, не­способных для зрения духов и действий их [90] . В этом со­стоянии мы находимся, как в темнице и оковах.

      Но большая часть человеков не ощущает своего пле­на и своей темницы: они кажутся им удовлетворитель­нейшей свободой. Познание и ощущение такого состоя­ния нашего — дар Божий. Открыл это состояние Свя­тый Дух пророку Давиду, и Давид произнес от всего человечества и от каждого человека умилительнейшую молитву к Богу об избавлении от состояния бедствен­ного. Изведи, молитвенно воспевает и вопиет он, из тем­ницы душу мою исповедатися имени Твоему (Пс.141:8). Апостол Петр называет плотское и душевное состояние человеков, хотя и благочестивых, темным местом. Место может быть не только вещественное, но, в отвлеченном значе­нии, и мысленное, и нравственное, как Писание говорит: в мире (сердечном) место Его (Божие) (Пс.75:3). Заключен­ным в темном месте и желающим спастись должно ру­ководствоваться, как светилом, Священным и Святым Писанием, доколе не низойдет на них Святый Дух и не соделается для них живой книгой Божественного уче­ния, всегда отверстой и неумолкающей. Имамы извест­нейшее пророческое слово, ему же внимающе, яко светилу сияю­щу в темном месте, добре творите, дондеже день озарит и ден­ница воссияет в сердцах ваших (2Пет.1:19).

      Заключенные в темнице земного мудрования! Услы­шим тех, которые стяжали о Господе духовную свободу и озарились духовным разумом! Слепорожденные! Ус­лышим прозревших от прикосновения к очам их перста Божия, увидевших свет истины, увидевших и уведав­ших, при сиянии этого света, невидимое и неведомое для плотских и душевных умов. Слово Божие и содей­ствующий Слову Дух открывают нам, при посредстве избранных сосудов Своих, что пространство между не­бом и землею, вся видимая нами лазуревая бездна воз­дух, поднебесная, служит жилищем для падших ангелов, низвергнутых с неба. Бысть брань на небеси, повествует великий зритель тайн, святой Иоанн Богослов: Михаил и Ангели его брань сотвориша со змием, и змий брася и ангели его. И не возмогоша, и места не обретеся им атому на небеси (Апок.12:7-8). Это низвержение диавола и увлеченных им духов с неба, по объяснению святого Андрея Кесарийского, последовало за первым согрешением их, когда они были устранены святыми силами из Ангельского сонма и изринуты из него, как поведает о том святой пророк Иезекииль (Иез.28:16). В книге Иова падший ангел уже представ­ляется блуждающим в неизмеримом пространстве под­небесной; он скитался в ней, быстро пролетал ее, то­мимый ненасытной злобой к роду человеческому (Иов.1:7). Свя­той апостол Павел называет падших ангелов духами зло­бы поднебесными (Еф.6:12), а главу их — князем власти воздуш­ной (Еф.2:2). Падшие ангелы рассеяны во множестве по всей прозрачной бездне, которую мы видим над собой. Они не престают возмущать все общества человеческие и каждого человека порознь; нет злодеяния, нет преступ­ления, которого бы они не были зачинщиками и участ­никами; они склоняют и научают человека греху всевоз­можными средствами [91] . Супостат ваш диавол, говорит святой апостол Петр, яко лев рыкая, ходит, иский кого по­глотити (1Пет.5:8) и во время земной жизни нашей, и по разлу­чении души с телом. Когда душа христианина, оставив свою земную храмину, начнет стремиться чрез воздуш­ное пространство в горнее отечество, демоны останав­ливают ее, стараются найти в ней сродство с собою, свою греховность, свое падение и низвести ее во ад, уго­тованный диаволу и ангелом его. Так действуют они по праву, приобретенному ими.

      Бог, сотворив Адама и Еву, предал им владычество над землею. Он благословил их, повествует Писание, глаголя: раститеся и множитеся, и наполните землю, и господствуйте ею, и обладайте рыбами морскими, и зверьми, и птицами небесными, и всеми скотами, и всею землею, и все­ми гадами пресмыкающимися по земли (Быт.1:28). Не только земля поручена была первым людям, им поручен был самый рай, который они обязаны были возделывать и охра­нять (Быт.2:15). Они имели над собой Владыкою единого Бога. Что ж сделали они в раю?.. Увы! Несчастное ослепле­ние! Увы! Ослепление и безумие непостижимые! Вняв коварному и убийственному совету падшего ангела, они свергли с себя благое иго повиновения Богу и воз­ложили на себя железное иго повиновения диаволу. Увы! Прародители наши преступили повеление Божие и исполнили советование всезлобного врага своего, духа мрачного, духа богохульного, льстивого и лживо­го. Этим поступком, по весьма естественному порядку, они нарушили свое общение с Богом, и не только всту­пили в общение с диаволом, но и произвольно подчи­нили себя ему, а с собой и ту часть создания, которая сотворена была для них и над которой Богом предос­тавлено было им владычество «Враг, прельстивший Адама, — говорит Макарий Великий, — и таким обра­зом восхитивший господство над ним, лишил его всей власти и объявлен князем века сего. Сначала Бог поставил человека князем этого века и господином всего видимого» [92] . Праотцы наши изринуты из рая на землю, земля проклята ради них, и Херувим с пламенным, вращающимся оружием поставлен хранить путь древа жизни (Быт.3:24). Но и другой Херувим [93] стал на пути человека к раю, тот Херувим, который не пощадил своего див­ного величия, начальник и родитель зла и смерти, ниспавший в пропасть погибели, увлекший туда мно­жество ангелов и весь род человеческий. Этот Херу­вим, по справедливому попущению и распределению Божию, с сонмом ангелов падших, князь воздушный, князь мира и века сего, князь и глава добровольно по­корившихся ему ангелов и человеков, стал на пути от земли к раю и с того времени до спасительного стра­дания и животворной смерти Христовой не пропустил по пути тому ни одной души человеческой, разлучив­шейся с телом. Врата небесные заключились для чело-веков навсегда. И праведники, и грешники нисходили во ад.

      Врата вечные и пути непроходимые открылись пред Господом нашим Иисусом Христом, Который, воспри­яв вольную смерть, сошел Пресвятою Душою Своею и неразлучившимся с Нею Божеством во ад, сокрушил его вереи и врата, освободил его пленников [94] , потом, вос­кресив Свое Тело, прошел уже с ним пространство под­небесной, небо, небеса небес и вступил на престол Божества. Ужаснулись темные власти в ожесточении и ослеплении своем, видя шествие Богочеловека, уничто­жающего всю силу их: в духовной радости, с величай­шим торжеством, чиноначалия святых Ангелов отверз­ли пред Ним горние врата [95] . Потом снова объял ужас демонов, когда они увидели разбойника, за исповедание Христа восходящего за Христом в рай: тогда они с изумлением познали силу искупления.

      Неведомою премудростью Божией, по искуплении рода человеческого Господом нашим Иисусом Христом, предоставлена человекам свобода в избрании жизни и смерти, в принятии Искупителя и искупления или в от­вержении их. И многие, к несчастью, весьма многие, пожелали остаться в общении с сатаной, в плену и раб­стве у него, объявили себя открыто врагами Спасителя и Его Божественного Учения. Также многие, вписав себя в Его воинство и объявив себя Его служителями, наруша­ют обет верности Ему, — действиями своими, явными и тайными, вступают в союз с духами злобы. Все, явно от­вергшие Искупителя, отселе составляют достояние сата­ны: души их, по разлучении с телами, нисходят прямо во ад. Но и христиане, уклоняющиеся ко греху, недостойны немедленного переселения из земной жизни в блажен­ную вечность. Самая справедливость требует, чтоб эти уклонения ко греху, эти измены Искупителю были взве­шены и оценены. Необходимы суд и разбор, чтоб опре­делить степень уклонения ко греху христианской души, чтоб определить, что преобладает в ней — вечная жизнь или вечная смерть. И ожидает каждую христианскую душу, по исшествии ее из тела, нелицеприятный суд Бо­жий, как сказал святой апостол Павел: лежит человеком единою умрети, потом же суд (Евр.9:27).

      Правосудие Божие совершает суд над христиански­ми душами, исшедшими из тел своих, посредством Ан­гелов, как святых, так и злобных. Первые, в течение земной жизни человека, замечают все его добрые дела, а вторые замечают все его законопреступления. Когда душа христианина начнет восходить к небу, руководи­мая святыми Ангелами, темные духи обличают ее неиз­глажденными покаянием грехами ее, как жертвами са­тане, как залогами общения и одинаковой вечной учас­ти с ним.

      Для истязания душ, проходящих воздушное про­странство, установлены темными властями отдельные судилища и стражи в замечательном порядке. По сло­ям поднебесной, от земли до самого неба, стоят сторо­жевые полки падших духов. Каждое отделение заведы­вает особенным видом греха и истязывает в нем душу, когда душа достигнет этого отделения. Воздушные бе­совские стражи и судилища называются в отеческих писаниях мытарствами, а духи, служащие в них — мы­тарями.