Свидетельство тому - все философские метафизики."      Разум как бы не хочет мириться со своей ограниченностью, и продолжает стремится в рай сладости, куда вход ему, однако, закрыт. До своего изгнания, находясь в раю, Адам занимался тем, что в наше время мы называем научным описанием мира. Господь приводил к нему животных и тот нарицал им имена (Быт. 1, 19).

Однако эта "научная деятельность" была качественно другой. Адам видел духовную сущность вещей и поэтому правильно систематизировал мир (нарицал имена). Наука, которая существует сейчас на нашей грешной земле, качественно другая. Она как бы слепа - разум не видит духовной сущности вещей и описывает лишь их внешние признаки. Несомненно, что и такая наука имеет смысл, но она ни в коей мере не может претендовать на описание духового мира.

Духовный мир, впрочем, сейчас не является полностью закрытым для человека, и даже более того, как уже было замечено, смысл христианства именно и состоит в том, чтобы вернуть себе то первозданное состояние и общение с миром духовным, который мы имели до грехопадения. "Православие неложное естъ истинное ведение видимых и невидимых вещей..." (Св. Григоий Синаит). Но этого не достигнешь внешним (научным) изучением мира. Нужно измениться самому.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5,8). Когда к Антонию Великому в пустыню пришел некий ученый муж и недоумевал как тот, сидя в пустыне, лишает себя чтения ученых книг, Антоний ответил ему, что для него весь мир представляет из себя открытую книгу и когда хочет он читает ее.      Чем глубже ученые проникают в законы физики микромира, тем более "нелогичными" и труднопонимаемыми становятся результаты исследований, так что возникает соблазн попытаться смешать их с духовным учением о Боге, которое тоже сверхлогично.

Однако мы не должны забывать, что каковы бы ни были результаты исследований, какие бы теории, например, о развитии вселенной не выдвигались, - если это именно научные теории, то они всегда описывают уже сотворенный мир. Если же научные теории начинают говорить о том, как мир сотворен Богом, или сам по себе возник из ничего, то они становятся очередным религиозным учением, или просто глупостью.

     Но человеческий разум, как уже было замечено, не хочет мириться с неполнотой знания о мире. Он начинает рассуждать по своим законам. Например, искать наимельчайшие частицы, из которых сложен мир. Сначала такими частицами назвали молекулы. Потом оказалось, что молекулы состоят из атомов. Но и с атомами то же самое, и даже составные части этих атомов - протоны и нейтроны состоят из кварков.

Очевидно, так будет продолжаться без конца. Разум, однако, стремиться именно дойти до конца и продолжает рассуждать: если мы найдем некую действительно элементарную частицу, то не сможем объяснить, как такие частицы могут взаимодействовать между собой, ведь для этого будут нужны носители этого взаимодействия, какие-то еще более мелкие частицы. Но и те должны как-то взаимодействовать и должны быть носители... Другими словами, если частица (может быть волна, или что-то другое) существует (

как-то проявляет себя, взаимодействует с чем-то) значит она не элементарна, из чего-то состоит, меняется, и кроме того должны быть носители, в свою очередь меняющиеся, этого взаимодействия. Уму непонятна как сама эта бесконечность, так и причина, по которой это все не переходит в хаос и небытие. Если и на этом рассуждении разум, ищущий конечную истину не успокаивается, то ему приходится предположить существование чего-то в принципе для него непостижимого.

Рассматривая противоречивую бесконечность в поиске самых мелких частиц, из которых состоит материя, мы можем попробовать допустить, что существует нечто, совершенно не познаваемое нашим ограниченным (падшим) умом, в принципе не воспринимаемое не только чувствами человека, но и никакими приборами, некая первопричина всего, которая не является частью этой бесконечности (

ни самой крупной, ни самой мелкой ее частицей), никак не может быть научно описана, но именно и является тем недостающим компонентом, образно говоря камнем, который стоит в основании строения и не дает ему рассыпаться. Это допущение, хотя и вводит в систему мироздания нечто непостижимое для ума (в его теперешнем состоянии), может сделать ее однако полной и логически завершенной.

     Оно чудным образом соответствует христианскому понятию о Господе Вседержителе: Я естъ Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний... (Апок. 22, 13). Или еще: Камень, который отвергли строители (в данном случае ученые, наука), соделался главою угла: это - от Господа, и есть дивно в очах наших. (Пс. 117, 22-23).

Однако, с точки зрения науки это всего лишь допущение, которое никак научно недоказуемо, но впрочем и неопровержимо.      Подобные рассуждения можно сделать о теориях происхождения Вселенной, ее пространственной бесконечности или конечности и др. Доведенные до своего логического конца они содержат известные философской науке доказательства существования Бога.

Доказательства эти основываются на том, что принципиальная научная картина мира не является самодостаточной и подразумевает за своими рамками присутствие некоей первопричины и основания всего существующего. Хочется подчеркнуть, что даже пытаясь обосновать существование Бога, корректно рассуждающая философия мыслит Его как нечто находящееся вне научного познания.

В приложении к конкретной научной деятельности это выглядит так. Ученый, занимаясь научным познанием мира, может при этом духовно созерцать Божественную красоту и Премудрость его Творца. Это является существенной частью христианской духовной жизни, но находится за рамками собственно науки. Другой ученый может не созерцать ничего подобного и даже отрицать саму возможность такого созерцания.