Великое зло — не знать Писания и быть подобным несмысленным скотам, ибо бесчисленное множество злого порождается благодаря сему неведению Писания. Отсюда рождаются великие бедствия еретичества, отсюда житие небрежливое, бесполезные подвиги, слепота душевная, прельщение диавольское. Как слепые телесными очами не могут ходить истинным путем, так и не знающие Божественного Писания и на его свет не взирающие весьма часто спотыкаются и побуждаются постоянно к деланию греха".

Доброй и богоугодной жизни человек научается из примеров тех, которые прежде добродетельно провели свою жизнь; их он может найти не в другом каком-либо месте, как только в историях Божественного Писания как гражданских, так и церковных. Поэтому-то благочестивый царь греческий Василий Македонянин, увещевая своего сына Льва Премудрого, говорит: "Не ленись всегда прочитывать описания Древних деяний, ибо в них ты найдешь без труда то, что другие путем долгих усилий находили, и из них ты уразумеешь добрые дела добрых и злые дела злых.

Точно так же ты познаешь многообразные перемены в жизни человеческой, изменения событий, непостоянство мира сего и легкое падение царств. Скажу короче: ты узнаешь постигающую злые дела казнь и воздаяние за добрые дела. Злых дел ты будешь избегать, чтобы не постигло тебя лютое Божие отмщение, и возлюбишь добрые. Таким образом ты все в себе сможешь исправить для того, чтобы за это удостоиться получить воздаяние благое".

Таково завещание Македониево своему сыну. В-третьих, для наставления ближнего. Святой апостол Павел к Тимофею святому пишет, говоря: "Всяко Писание богодухновенно и полезно есть к научению, к обличению, к исправлению, к наказанию" (2Тим.3,16). Христианский человек по заповеди Божией должен любить ближнего своего как самого себя.

Если же он должен любить его как самого себя, то должно для него искать и желать ему спасения так же, как и самому себе. Ибо всем известный признак истинной любви и заключается в том, чтобы более всего стремиться не телу оказывать благодеяния, но научить невежду, исправить согрешающего и заботиться о душе погибающего, дабы привести ко спасению.

Не заботящийся же о спасении ближнего не любит его как самого себя и не имеет истинной любви к Богу. Может быть, кто-либо скажет: достаточно мне смотреть за собою, а не за другими; достаточно для меня быть внимательным к своему спасению, а не заботиться еще и о спасении других. Так думающему отвечает святой Златоуст, говоря: 'Ты не можешь, однако, достигнуть спасения, когда поленишься заботиться о своем брате".

И еще: "Если мы и все соблюдем, а ближнему не принесем пользы, мы не войдем в Царство". И еще: "Ни одно исправление не может быть великим, если оно приобретения свои другим не преподает, то есть для добродетельного мужа недостаточно его исправления для спасения, если он и других не исправляет и не приносит им пользы".

Ввиду этого он и говорит: "Каждый да ищет спасения ближних; искать же спасение ближних и значит приносить друг другу пользу, как учит святой апостол Павел: "Созидайте кийждо ближняго" (1Сол. 5,11), то есть пользуйте. Польза же бывает и от добродетельного жития, и от слова, когда человек не только сам богоугодно живет, но и других к тому же наставляет полезными словами, уча, увещевая, наставляя и советуя уклониться от зла и творить благое". (Златоуст.

На послания Первое к Коринфянам, беседа 25-я и к Ефесянам, беседа 4-я). Еще может кто-либо сказать: я не учитель, не иерей, не духовник и не пастырь душ, а поэтому и не должно мне учить кого-либо. Такому человеку отвечает Феофилакт: "Не говори: я не учитель и не наставник и не должен других учить и наставлять в полезном; ты лжешь, ибо учителя не имеют возможности наставлять всех по одному в отдельности, но того хочет Бог, чтобы каждый наставлял и созидал другого".

А в Ветхом Завете святой Давид, будучи царем, разве он не имел попечения о пользе ближних? "Научу, — говорит он, — беззаконныя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся" (Пс. 50, 15). Тем более мы, сыны новой благодати, сие творить должны. Если же в том, чтобы учить друг друга и наставлять ко спасению, заключается долг христианина, то как кто-либо может научить другого, когда сам не будет искусным в Святом Писании и знающим древние деяния?

Каким образом такой наставит другого на путь правый, когда он не знает и своего пути, куда он идет? На таком сбывается евангельская притча: "Слепец аще слепца поведет, оба в яму впадета" (Мф. 15,14). Ввиду этих указанных трех причин необходимо для всякого чтение и ведение Божественного Писания, а также и других полезных книг.

Еще вопрос:   почему изволил Бог создать всю тварь, "яже на небеси горе и яже на земли низу" (Исх. 20, 4)? Ответ. Для Бога безначального и бесконечного, Царя всех веков, бессмертного, крепкого, премудрого, в Божественной Своей силе и господстве совершенного, не имущего какого-либо недостатка и не нуждающегося в присоединении чего-либо к Своему совершенству, но всем в Себе довольного, полного, изобильного, великого, прехвального и преславного, конечно, для Него не было какой-либо нужды или потребности, чтобы создать сей видимый и невидимый мир, горнее и дольнее, небесное и земное, ангелов и людей, и всякую вообще тварь; но все это Он по преизобилующей в Нем благости и премудрости, и силы создать изволил, проявляя в этом всемогущую Свою силу, непостижимую премудрость и неисчерпаемую благость, будучи преисполнен ею, как переполненная чаша, как наводненная река, выходящая из своих берегов и напояющая низменности земли: так и Он, преблагий Бог, от преизобильной полноты Своей излился на создание, но Сам нисколько не умалился.

Святой Василий Великий говорит: "Как горшечник, своим художеством создав бесчисленное множество сосудов, ни художества и ни силы не утерял, так и всего сего Создатель привел к бытию все величие видимого, имея силу сотворить не единый мир, но силу, в одном своем мгновенном хотении бесконечно превосходящую сие". Создал же Он все не ради чего-либо иного, как только для того, чтобы иметь кому непрестанно благодетельствовать, уделяя Свою благость иным и подавая созданию Своему дарования от неистощимых и неисчерпаемых сокровищ Божественного благоутробия.

Добро не может быть опознано как добро, если оно не будет уделяемо другим; насколько же оно уделяется иным, настолько лучше и познается как Добро. Господь, делая известною Свою нескончаемую доброту, милость и благостыню, сотворил разумную тварь, дабы и ей были уделены Его благодеяния. Рассуждая о том же, святой Григорий Богослов говорит: "Для благости Божией недостаточно было того, чтобы она только в видении себя самой раскрывалась, но подобало излиться благосостоянию сему и проникнуть вовне, чтобы благодетельствовать многим" (Григорий Богослов. Слово на Рождество Христово).