— Как я уже сказал, я считаю, что надо учить монахов Иисусовой молитве. Преподобный Серафим Саровский сказал: «Без Иисусовой молитвы монах — обгорелая головешка», которая не может давать ни света, ни тепла, ни горения, только пачкает как уголь.

— Как Вы относитесь к возрождению древних и открытию новых монастырей в наше время?

— Это очень сложный и ответственный вопрос, на который мне трудно ответить. С одной стороны, конечно, я рад, что открываются монастыри. Но если мы сравним открытие современных монастырей с образованием монастырей в древности, то увидим, что там монастырь начинался с подвига основателя монастыря, около которого собирались люди, жаждущие спасения и духовной жизни. Так образовывалась община. Потом заветы, дух этого старца передавались его ученикам; образовывалась монашеская традиция, существовавшая в каждом монастыре.

А теперь начало монастыря полагается в строительстве оград и келий и назначении игумена или игуменьи как должностных лиц. Раньше игумена или игуменью выбирали из самих

насельников или насельниц монастыря. Такой игумен, игуменья жили в традиции этого монастыря и продолжали ее. Возможно теперь другое время, к прежнему вернуться трудно. Поэтому, Слава Богу за то, что есть. В монастыре лучше, чем в миру. И в любом монастыре можно спастись, хотя может быть много искушений и трудностей.

— Считаете ли Вы возможным восстановление древних монашеских традиций в современных монастырях, особенно в женских, или перед монашествующими наших дней стоят уже другие задачи?

— Перед монахами не должно стоять никаких задач. Задача — это сама монашеская жизнь, это отречение от мира, бегство от всех ДЛЯ ТОГО, чтобы быть одному с Богом, это удаление от людей для того, чтобы молиться за весь мир. Если отдельные монахи будут ставить перед собой какие-то конкретные, определенные задачи, это может привести к повторению того, что мы видим на западе, где монастыри превращаются в некие монашеские ордена с определенной программой, а не традицией. Можно восстановить древние монашеские традиции, если мы будем подражать древним своей жизнью, а искусственно возродить их нельзя.

— Как монаху правильно проводить деятельную жизнь, чтобы не впасть в увлечение «великими делами» или не возомнить о себе как о «великом молитвеннике»?

— Для того чтобы не впасть в первое или второе, нужно не давать простора своему воображению, а сидеть в своей келье и читать Иисусову молитву или работать на послушании и также читать Иисусову молитву. Нельзя сдать экзамен и получить аттестат на «великого молитвенника». Великий молитвенник — тот, кто молится в смирении сердца, не думая о себе как о молитвеннике.

— На каких принципах должна строиться жизнь современного монастырского братства? Обычно говорят, что на принципах святоотеческих, но это слишком широкое понятие, хотелось бы услышать более конкретный ответ. Возможно ли сейчас такое, чтобы братство представляло собой семью?

— Надо, чтобы братство представляло собой семью, но надо трезво смотреть на вещи. Ведь и в семье бывают разногласия, и в семье бывают столкновения между самыми близкими людьми. Поэтому в братстве, как и в семье, надо развивать терпение; способность уступить, когда это не влечет за собой какого-то нравственного ущерба; потерпеть немощи другого. Святые Отцы говорили так: «Мы похожи на людей, которые плывут вниз по течению, т. е. нас поддерживает сам поток реки. А те, которые будут после нас,— они говорили уже о последних временах,— те будут подобны людям, которые плывут против течения». Но ведь правосудие Божие не одинаково оценивает труды тех, кто плывет по течению, и тех, кто плывет против течения. Тот, кто плывет по течению, может проплыть огромное расстояние в то время, как тот, кто плывет против течения, проплывает очень немного, и даже, может быть, стоит на том же самом месте, лишь сопротивляясь волнам реки. Но награда им будет одинаковая, а, может, последним даже большая.

— Некоторые считают, что неполезно жить в большом и многолюдном монастыре. Но если человеку есть воля Божия жить там, какой необходим настрой и правила поведения, чтобы спасаться? Какие существуют минусы и плюсы при жительстве в большом или маленьком монастырях?

— Везде спасаться можно. Чем больше уединение, тем более напряженная борьба со своими страстями и демонами. В большом монастыре мы терпим огорчения от людей, а в уединении терпим раны от демонов. Святитель Василий Великий предпочитал скитскую жизнь, где несколько братии.

— Можно ли за две недели пребывания в монастыре определить, является ли обстановка в нем в духовном плане, или для этого необходим более значительный срок?