— Проблемы современного монашества те же, которые были и раньше, только раньше монашеская жизнь протекала в определенных традициях, были руководители, были старцы. А теперь все разрушено, и монашеская жизнь как бы возрождается заново. Отсутствие опытных руководителей я считаю самой большой бедой настоящего времени. Но здесь следует еще вспомнить ответ одного старца, которого спросили: «Почему теперь нет духоносных наставников?» Тот ответил: «Потому что нет послушников, из которых вырастают старцы».

Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорил, что одна из главных проблем монашества — это гордость тех, кто приходит в монастырь. Монастырь — это больница, а лечат иногда горькими и болезненными средствами.

— Какие духовные опасности, «подводные камни» в современных монастырях и окружающем мире могут наиболее повредить новоначальному послушнику?

— Новоначальный послушник может повредиться, если он, не научившись, начнет учить; если он, не привыкнув отсекать своей воли, помыслит, что Господь может открыть ему что-нибудь без его наставника; если он поверит своему разуму и своему мнению или преждевременно захочет заняться внутренней сердечной Иисусовой молитвой, когда еще не очищены ни сердце, ни ум от внешних впечатлений, а он как бы насильно захочет соединить их. Иначе это можно назвать отсутствием постепенности.

— Каковы особенности монашеской жизни в Грузии? Каково современное положение Церкви и монастырей? Насколько современная политическая ситуация в Грузии мешает проводить монашескую жизнь?

— В Грузии к началу 80-х годов не было ни одного действующего мужского монастыря, поэтому говорить об особенностях сейчас не приходится. Сейчас время возрождения. Царь Соломон сказал: Время разбрасывать камни, и время собирать камни (Еккл. 3, 5). Разбросали камни до основания, а теперь их только собирают. Так что сейчас период становления монашества в Грузии. Строятся храмы, посещает их много народа. И надо сказать, что количество молящихся в храмах не уменьшается, а увеличивается. Патриарх сказал о нашем времени: «Теперь дети будут учить христианству своих родителей».

Внешние препятствия монашеской жизни отсутствуют. Мешает проводить монашескую жизнь сам дух времени, который как бы пропитывает человека, и требуется все больше усилий, чтобы освободиться от него.

— Как Вам кажется, правильно ли то соотношение, какое сложилось между молитвой и трудом в обителях Грузии? Или везде ситуация разная?

— Для монаха самое главное — это Иисусова молитва. Иисусову молитву можно читать и во время труда. Здесь все зависит от усердия самого человека. Но для молитвы необходимо послушание. Преподобный Симеон Новый Богослов говорит: «Искренний послушник, как только прочитает Трисвятое, так почувствует благодать Божию в своей душе, будет восхищен в молитве». Труд не мешает молитве, конечно, труд разумный. Если нет труда, то в нас просыпаются не молитва, а страсти.

— Но иногда физический труд приводит к атрофированию рассудка.

— Даже в богатых монастырях заставляли монахов работать физически. Когда мы не трудимся физически, то просыпаются наши страсти. В патерике написано, как старец заставлял молодого монаха из одного конца двора переносить камни в другой, а когда тот кончал работу, приказывал переносить камни обратно. Есть монашеская пословица: «Томлю томящего меня», т. е. нашу плоть. Поэтому если то, что мы считаем неправильностью или действительно являющееся таковым, обратить на внешнее, то на самом деле оно может оказаться полезным для нашей духовной жизни. Лучше быть утомленным, с атрофированным рассудком, чем бороться с демоническими страстями, которые особенно сильно нападают на монаха. Иногда работа до усталости — это лекарство против наших страстей. Мы думаем, что если нам дадут свободное время, то мы будем усердно молиться. А может быть наоборот: дадут нам свободное время, а мы вместо молитвы влюбимся.

— Какой молитвенный минимум необходим насельникам, современного строящегося монастыря, которые по вполне понятным причинам крайне обременены трудами по благоустройству обители и зарабатыванию куска хлеба?

— Книжная молитва, в том числе каноны и акафисты,— это некое приготовление монаха к Иисусовой молитве. Поэтому главное — развивать в себе Иисусову молитву. Тогда у монаха не будет такого чувства, что труд отнимает у него молитву. Он станет понимать: молитва — это не что-то внешнее, что можно отнять,— молитва так близка к нему, как его собственное сердце. Только очень немногие послушания настолько хлопотливы, что требуют отрыва ума от молитвы. В большинстве же послушаний можно совместить одно с другим.

Больше, чем труды, нас обременяют заботы, поэтому нужно делать дело добросовестно, не откладывая его и не принимаясь одновременно за несколько дел. Тогда мы сможем более спокойно относиться к своему труду и зарабатыванию куска хлеба. Древние монахи старались заработать кусок хлеба, а мы стараемся заработать кусок хлеба с маслом, в этом наше отличие.