Но чтобы не спорить и в этом, согласимся, что сущности познаются по действованиям. Итак, первая сущность познается по делу ее, и вторую сущность также показывает дело, ею совершаемое. Посему, скажи мне, мудрец, о третьей, что служит ее указанием? Никакого подобного дела не усматривается у третьей сущности. Если сущности постигаются, как говоришь, по действованиям, то должен будешь признать, что естество Духа непостижимо, не имея подобного непосредственно за Ним следу­ющего действования, по которому бы, остановись на этом, можно было заключать о естестве Духа.

Посему, или покажи какое-либо существенное дело Духа, по которому, как говоришь, постигается сущность Духа, или вся ваша паутинная ткань распадется от прикосновения слова. Ибо, если, по вашему разумению, сущность познается по непосредственно следующему действованию, а у Духа нет никакого существенного действования, тогда как делом Отца называет Сына, и делом Сына - Духа, то сим самым при­знается, что естество Духа, конечно, непознаваемо и непостижимо, как не-обнаруживаемое никаким действованием, умопредставляемым ипостасио.

Если же Дух избегает постижения, то как постигается сущность, превышая непостигнутого? Ибо, если не познаваемо дело Сына, которое, как говорят они, есть Дух, то, конечно, не может быть познаваем и Сын, прикрываемый недоведомостью Того, Кто должен быть свидетельством о Нем. И если в таком случае сокрыта сущность Единородного, то как сокровенною сущ­ностью явлена будет «самая высшая и собственно так называемая» сущ­ность, когда недоведомость Духа в обратном порядке через Сына переда­ется Отцу; а по этому и по свидетельству врагов ясно открывается, что совершенно непостижима сущность Отца?

Посему, на каком же основании этот прозорливец, видя несуществующее, и сам естество неявленных и не­постижимых видит одно посредством другого и нам повелевает видеть, ут­верждая, что по делам постигаются сущности, а по сущностям - дела? Но рассмотрим и продолжение речи. «Сомнение о действованиях, - говорит Евномий, - разрешать по сущностям».

Возможно ли кому избавить его от этих пустых предположений? Сомнения о действованиях, ду­мает он, возможно разрешать постижением сущностей! Как сомнительное посредством непостигнутого приводит в веру? Ибо если сущность постиг­нута то какая потребность любопытствовать о действований, будто бы им будем приведены к постижению искомого? Если же исследование действования необходимо потому, что путеводимся им к познанию производя­щей его сущности, то как не познанное еще нами естество возможет раз­решить сомнение о действованиях?

Доказательства всякой сомнительной вещи заимствуются в том, что признано всеми. А когда то и другое в ис­комом одинаково неизвестно, как, по словам Евномия, вещи сами по себе неизвестные постигаются одна посредством другой? При недоумении о сущности Отца, утверждает он, искомое делается явным из следующего за Отцом действования и совершаемого им дела.

И опять при вопросе, что такое есть сущность Единородного, Которого Евномий называет то дейс­твованием, то произведением действования (ибо пользуется тем и другим речением), по сущности произведшего, говорит он, не трудно разрешить недоумение о Единородном. 30. Желал бы я дознать от Евномия и следующее: о Божием ли од­ном естестве утверждает он, что недоумение о действователях разрешает­ся по действующей сущности, или касательно всякой вещи, для которой есть некая творящая сила, по сущности творящего познает он естество сотворенного?

Если такое учение преподается о единой Божией силе, то пусть покажет Евномий, как недоумение о делах Божиих разрешает он ес­теством Совершившего. Ибо вот несомненное Божие дело - небо, земля, море, целый мир. Пусть же предположительно спрашивается о сущности чего-либо одного из исчисленного, и пусть воззрению разума предложено будет небо. Итак, поелику сущность неба сомнительна по причине разно­образных о нем мнений, различно рассуждавших о том естествословов, как представлялось каждому, то как умозрение о Сотворшем небо доставит нам разрешение недоумения об искомом?

Создатель невеществен, невидим, не имеет видимого образа, не рожден, вечно пребывает, остается недоступ­ным тлению, превращению, изменению и всему, что подобно тому. Посему, как же приобретший такое понятие о Соделавшем приведен сим будет к познанию естества неба? Как по невидимому уразумеет видимое, по не­тленному - подлежащее тлению, по сущему нерожденно - состоявшееся времени, по пребывающему вечно - получившее себе бытие временное, по всему противоположному составит себе представление об искомом?

Пусть скажет сие с точностью вникающий в существа, пусть скажет, как несходное по естеству может быть познаваемо одно посредством другого. Но тем самым, что говорит Евномий, если бы умел он оставаться верным собственному слову своему, был бы он приведен к согласию с церковным догматом. Ибо если естество Сотворшего показывает сотворенное Им, как он говорит, а Сын, по их же словам, есть произведение Отца, то, конечно, уразумевший естество Отца познал через Него и естество Единородного, если только естество действовавшего служило указанием и произведен­ного. 31.

Как и через это по самому неравенству Единородный устраняет­ся от дел промысла, то рождение да не будет предметом пытливого изыс­кания, и тем да не обличается с усилием неравенство Единородного. Ибо и разности произволений достаточно к тому, чтобы обнаружить инако-вость естества. Поелику первая сущность, по согласному с нами призна­нию даже и противников, проста, то необходимо представлять себе со-путственное естеству произволение.

А как доброе произволение доказы­вается промыслом, то им же доказывается и благость естества, у которо­го произволение; а как один Отец творит благое, Сын же не имеет на сие произволения (говорю предположительно ради противников), то очевид­на будет разность в сущности, свидетельствуемая различием произволе­ний. Если же Отец промышляет обо всем, а также промышляет и Сын; ибо что видит творящего Отца, «сия и Сын такожде творит» (Ин. 5, 19)

, то сие тожество произволений, конечно, указывает на общность естества в имею­щих одно и то же произволение. Почему же не ценится понятие о про­мысле как бы ни мало не содействующее к решению вопроса, хотя наше слово подтверждают многие примеры, встречающееся в жизни, - разумею же примеры известного всем? Кто видел свет огня, и испытал его тепло­творную силу, тот, если приблизится к другому такому свету и к другой такой же теплоте, очевидно, приведен будет к понятию об огне, сходс­твом явлений возводимый к мысли о сродстве естества, произведшего сии явления; ибо, что не огонь, то не производит всего, свойственного огню.

Так если усматриваем в Отце и в Сыне подобным и равным один и тот же закон промысла, то по достигшему до нашего ведения гадаем и о превышающем наше разумение, что не инородно по естеству познанное по равным и сходным произведениям. Ибо, в каком взаимном от­ношении состоят внешние признаки каждой вещи, так по необходимости относятся между собою и самые сии подлежащие.