Как семя, брошенное на землю, хотя и истлевает, однако же в надлежащее вре­мя оно прорастает, производит сначала траву, потом ко­лос и, наконец, приносит плод, согласно слову Господ­ню: «Аще зерно пшенично падши на землю не умрет, то едино пребывает; аще же умрет, мног плод сотво­рит» (Ин. 12: 24); так и тело человеческое, умершее, истлевшее и превратившееся в прах, в одно мгновение от звука трубы восприимет силу своего роста, придет в свое прежнее состояние и оживится своею душою.

В то время будет, говорю я, великий страх для ду­ши грешника, выпущенной из темниц адских и от уз мертвых к телу, чтобы соединиться с ним. Ибо когда приступит она к телу своему, то увидит его уже не та­ким, каким оно было при жизни, но измененным. В сей жизни оно было убрано, украшено, красиво и любезно, а тогда будет безобразно, нелепо, скаредно, гнусно, омерзительно и ужасно, подобно какому-то страшили­щу.

Лицо, раскрашивавшееся в сей жизни для прельще­ния, будет очернено смолою и горящим пеплом, а на тех местах, где на лице были яркие малые пластыри, именуемые мушками, там сядут скаредные, страшные жабы, нестерпимо и непрестанно грызущие. Очи высокобровные, которые были исполнены любодеяния и прельщения, будут тогда как очи змеиные, испускаю­щие огонь.

Уста блудолобзательные будут кишеть чер­вем неусыпающим. Язык блудословный будет тогда как жаровня или железо, раскаленное в огне, все члены — скверны, мерзки, все тело черно, как обожженная голо­вня; еще прежде ввержения во ад оно будет носить в себе зачатки адских мук и будет само, как настоящий ад. Увидя тело свое, душа начнет ужасаться ему, как ог­ненному мучилищу, гнушаться его, как нестерпимой мерзости, и трепетать, не хотя войти в него; однако же, и не хотя она войдет в него.

Войдет душа, Божиим повелением принужденная, в мерзкое и страшное тело свое, с которым некогда не хотела расставаться, соединится с ним не как прежде — с совместно рожденными другом своим, но как с нена­видимым врагом, как со псом, изъеденным смердящи­ми червями, как с трупом, полным змеиного яда. Тогда начнут они друг другу досаждать, друг друга проклинать и называть окаянными.

Скажет душа телу: будь ты проклято, окаянное те­ло, за то, что своим греховным любострастием ты пре­льстило меня и ввело меня в лютые беззакония; скажет же тело душе: будь проклята ты, окаянная душа моя, ибо ты скверно управляла мною; твоим разумом, дан­ным тебе от Бога, как волоками и уздою, ты не удержала меня от злых дел, но во всем соизволяла мне; ког­да бы ни пожелал я какого-либо греха, ты соизволяла и содействовала ему, и вместе мы прогневали Господа, Со­здателя нашего.

Снова тогда скажет душа телу своему: будь ты про­клято, окаянное тело, ибо каждый день ты отягощалось объядением и пьянством и этим погрузило меня в ад­скую бездну. И снова ответит тело: будь проклята и ты, окаянная моя душа, ибо ты ела со мною из одного и то­го же блюда и пила со мной из той же чаши, но не на­учила воздержанию ни меня, ни себя.

Скажет душа еще: горе тебе, окаянное тело мое, ибо ты озлобляло ближнего, грабило, похищало чужое, крало и убивало. Тело же в ответ скажет: горе тебе, ока­янная моя душа, ибо ты содействовала мне во всем: ты двигала меня на гнев и ярость, чтобы озлоблять, бить и убивать ближнего; ты возбуждала меня к лакомству и любостяжанию, чтобы грабить и похищать чужое; ты во всем содействовала мне, во всем была моим наставни­ком и другом, и ничего без тебя я не делал из всего то­го, что мною соделано.

Так препираясь друг с другом, гневаясь, укоряя, проклиная друг друга и грызясь, как свирепые и сцепив­шиеся псы, войдут они или, лучше сказать, извлечены будут немилостивыми ангелами из гробов на суд, чтобы получить должное по делам их осуждение. Потом настанет особый страх от обличения всех бесстыдных, скаредных и греховных дел и от великого стыда, ибо как только станет грешник из гроба, тотчас обличатся все грехи его, и явно станут пред всей все­ленной все его скаредные дела, которые он творил втайне, в сокровенном месте, во тьме ночной и нико­му неведомо.

Так сказал Бог согрешившему тайным прелюбодеянием Давиду: «Ты сотворил еси втайне, и Аз сотворю глагол сей пред всем Израилем и пред солн­цем сим» (2 Цар. 12: 12). Вы знаете, как человеческая природа не любит об­личения злых своих дел, как боится и стыдится его. Вор боится, чтобы не открылось воровство его и не принял бы он казнь за дело свое; посему он всячески старается утаить свои воровские дела, а когда выпытывают у не­го, таится и даже мучимый не скоро говорит правду.

Стыдится блудник, чтобы не стало людям известно его блудное дело, и посему для своего беззакония ищет тай­ного и темного места, чтобы человеческое око не увиде­ло его согрешающим. Он даже на святой исповеди пред отцом своим духовным не хочет сказать правды и утаи­вает из-за стыда. Не любит злодей, когда кто обличает его злодеяние, посему Писание и говорит: «Не обличай злых, да не возненавидят тя» (Притч. 9: 8).

Если кто действительно вор, и ты пред людьми назовешь его во­ром, полюбится ли ему это? Если кто действительно убийца, назови его убийцей пред людьми: будет ли ему это приятно? Если кто действительно грабитель, хищ­ник и насильник, назови его таким пред людьми: будет ли он любить тебя за это? Если кто действительно в скверных, блудных делах валяется, как свинья в кале, и творит многие прелюбодейства, назови его пред людьми блудником, прелюбодеем: не исполнится ли он стыдом и не возненавидит ли тебя?

Когда книжники и фарисеи представили Господу нашему Христу женщину, застиг­нутую в прелюбодеянии, Он, склонившись долу, писал на земле перстом. Что же Он писал? Писал, как гово­рят толковники Евангелия, обличение книжников и фа­рисеев в таких же прелюбодействах и блудничествах, которые они совершали втайне. Они же, увидя сие, ус­тыдились, обличаемые совестью, и испугались, чтобы не быть поносимыми Им словесно, стали уходить один за другим и потом крайне возненавидели Господа нашего и покушались на Его смерть.

Вот как человеческая при­рода боится обличения своих злых дел. Вот как стыдит­ся и не любит его. Подумаем, какой страх, какой стыд будет в тот день, когда обличатся пред всей вселенной наши все злые и скаредные дела: воровство, убийства, прелюбоде­яния, блудодеяния, коварство, лукавство и все проступ­ки, совершенные не только делом, но и словом сказан­ные, и в мыслях являвшиеся.