Историческая перспектива у наших предков отсутствовала, она сохранялась в рамках литургических пасхалий. Время, в силу тотальной обращенности к грядущему со славою Господу, теряло земное выражение по заземленной горизонтали и дышало ожиданием вознесения. Можно прямо сказать, что так как жизнь верующего человека мыслится в категорий вечности, то минуты, часы, дни, месяца и годы не воспринимаются с такой фатальностью как у безбожников.

Первый обративший внимание на время, наверное, был дьявол, ведь только тот, кто как песочные часы рано или поздно потеряет все, "дорожит временем". Последовали ему безбожники, разуверившиеся в загробной жизни. Дьявол, став тем, чем Господь не творил его, потерял ощущение тварной реальности. Поэтому и нас он пытается связать временными ограничениями, тем, чего уже нет, или тем, что возможно еще будет.

Наши предки были более разумны, чем мы. Они не жили несуществующим, надуманным или прошедшим. Жизнь воспринималась ими как происходящая перед Тем, у Которого "...один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день" (2 Пет. 3,8). Заслуги прошлого могли ли утешить истинно верующих. Писание учит: "И если праведник отступит от правды своей и поступит беззаконно...

он умрет за грех свой, и не припомнятся ему праведные дела его, какие делал он; и Я взыщу кровь его от рук твоих" (Иез.3,20). А то, что дух отступления, греховности владеет каждым, наши предки, начитанные в Писание знали из мала. Апостолы учат нас: "Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слова Его нет в нас" (1 Ин.1,10).

Не пытались старые русские люди иметь велее попечение и о будущем. Евангелие учит нас: "Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы" (Мф.6,34). Увы! Мы живем иначе. Летом мы говорим себе: вот придет осень, тогда займусь делом. Ведь сейчас время отдыха и такая жара...

А осенью ожидаем первого снега и говорим себе: вот начнется Рождественский пост, тогда духовный труд необходим, и т.д. и т.п. Предки наши жили суточным кругом, седьмичным, годовым кругом не потому что все повторяется, а потому, что обращены в вечность, в ту Жизнь, которая неизменяема. Нужно ли ожидать пришествие антихриста Эсхатологические ожидания усиливались по мере приближения к круглым датам (1000 г., 1300 г.. 1500 г., и т.д.).

Тема личной смерти и загробного мздовоздаяния доминировала как в проповеди, так и в искусстве. Умиранию придавалось большее значение, чем нежели обживанию. Тема грядущего Страшного Суда наполняла сознание. Но перед иконографическим ужасным зраком бесов верующие менее воздыхали, чем перед ликом Спасителя. Чертей опасались. А волю Господа боялись нарушить, боялись - потому что любили.

В подобной ситуации не могло быть и речи об открытых сатанистских обрядах и организациях. Вообще средние века формулируют представления о дьяволе как о мстительной, могущественной и злобной, но в конечном итоге терпящей неизменное поражение личности. Тем не менее о вольном соприкосновении человека с миром "темнозрачных духов" можно говорить и применительно к данному времени.

Во-первых, в древнерусской литературе встречается много упоминаний о магической практике, как специфически, так и не специфически антихристианского свойства. На Западе значительную подпитку эта обрядность (магическая) получила в период Крестовых походов, когда находящиеся в составе воинства рыцари смогли ознакомиться с разнообразными восточными оккультными практиками.

Характерен пример Великого Ордена тамплиеров, сконцентрировавшего в своих руках значительное богатство и даже посягнувшего на долю королевской власти во Франции. Этот орден был уничтожен королём Филиппом IV Красивым в первой половине XIV века. Во время сожжения на костре Магистр Ордена успел произнести ряд заклинаний и проклятий, носящих, предположительно, сатанинский характер.

Другой формой "средневекового сатанизма" является колдовство, имевшее повсеместное распространение. К профессиональным ведьмам обращались за содействием в уничтожении противников (широко известное в том числе по художественной литературе прокалывание восковых фигурок врага с чтением соответствующих обращений), за любовным зельем, за помощью при неурожае, - словом, при любом случае.

Наибольший размах "черная" магия получила в это время в Западной Европе, что нашло отражение в огромном количестве судебных дел и осужденных по так называемым "ведовским процессам" (несколько сот тысяч человек за период XIII-XVIII вв.). При очень высоком проценте ошибочных приговоров (Жанна Д'Арк и т.п.) многие дела не оставляют сомнения в близком знакомстве осужденных с потайными магическими практиками.

Характерно, что средневековая Русь практически не столкнулась с ведовскими процессами, и массовых сожжений колдунов не было, за исключением краткого периода третьей четверти XV века. Вместе с тем, профессиональное владение сатанинскими обрядами существовало в этот время и в нашей стране. Так, сохранилась "расспросная речь" некоего заклинателя, сожженного за то, что он посыпал колдовским зельем след кареты Михаила Федоровича Романова вскоре после венчания последнего на царство.

Еще одной сферой знакомства средневекового человека с миром демонов были широко описанные в литературных памятниках случаи одержимости. Они, как правило, воспринимались как непосредственное плотское соитие человека и бесов. Отсюда - полная убежденность в наличии инкуб и суккуб, а также постоянные попытки уберечься от контакта с ними. Один из подобных случаев описан в русской "Повести о бесноватой жене Соломонии" XVII века.