История нам сообщает, что эта религия не смогла изменить к лучшему судьбу человечества, и - факт, исторически доказанный, - она вырывала человека из среды, в какой он жил.

Наконец, во многих случаях она выродилась в чистое идолопоклонство, пусть даже вопреки желанию своего основателя.

В глубине души у меня возникло впечатление, что буддизм был скорее философией, нежели религией (и как раз по этой причине я не включил в свой анализ таких персонажей, как Конфуций), но в качестве философии он не был ни приятным, при притягательным, и притом никто не смог бы с определенностью утверждать, что Будда сказал то или это, ибо не было свидетелей для подтверждения.

Итак, я решил оставить эту религию в стороне.

Индуизм

Затем я перешел к анализу индуизма. Мое изумление оказалось еще больше, чем с буддизмом. Мне показалось почти невозможным говорить о религии индуизма, ибо в его лоне сосуществовали религиозные течения и верования совершенно противоречащие друг другу. Веды, например, происходили из чистого и простого язычества, детского и грубого одновременно. Они отнюдь не превосходили творений Гомера или пророчеств дельфийской пифии.

Действительно, как я потом узнал, греческая религия была в значительной части индийского происхождения 15. Результат был обескураживающим.

Тогда я принялся за Бхагават-Гиту. Мое разочарование было еще больше. Вопреки тому, чего я ожидал, это была вовсе не религиозная книга, но всего лишь фрагмент Махаб-хараты, индийского эпоса на уровне гомеровских Илиады и Одиссеи. Несомненно, что ее метафизические представления превосходили гомеровские, но они казались почти детскими в сравнении с философией Сократа, Платона или Аристотеля. Там также проявлялись элементы, связанные с буддизмом: не было личного божества, когда же оно появлялось, то было всего лишь ансамблем богов столь же нелепых, как и боги греческого или римского пантеона. Не было ясного божественного откровения, но скорее весьма неясные и не поддающиеся проверке проявления; история не имела здесь никакого смысла и непрестанно и тоскливо вращалась по кругу; все сотворенные вещи были злы и следовало отделиться от них посредством аскетизма, либо же это было нечто, чем владели из сластолюбия. Невозможно было доверять акту веры, имевшему место в какой-то момент.

Кроме того, эта религия содержала диетические предписания, суеверия, связанные с жертвоприношениями, и систему каст, которая мне представлялась противоречащей разуму.

Со многих точек зрения эта религия мне представлялась, как стадия духовной эволюции, предшествующая буддизму.

Ислам