**** Вивекананда С. (1863-1902) - индийский об­щественный деятель и философ.

На этой «та­можне» интеллигенту предлагают стать членом сразу всех Церквей и адептом сра­зу всех религиозных учений. Какой со­блазн для мечтательного гигантизма интел­лектуала! Если же он поймёт, что универ­сальной религии не существует и что обещая открыть какие-то «тайны древней мудрости», его просто водят за нос, и уви­дит, что между христианством и остальны­ми религиями лежит непреодолимая про­пасть, тогда-то он пройдёт через эту «та­можню», пройдёт, но... опять на его пути демон воздвигнет новое препятствие.

Очередная «таможня», где досмотр про­изводят с чрезвычайной строгостью и тща­тельностью,- это экуменизм. Человеку го­ворят, что христианство едино, оно заключается в личности Христа и Его учении, что для человека главное - исполнение еван­гельских заветов, а конфессиональные различия представляют собой исторические недоразумения. Его уверяют, что содержа­ние Православия - такое же, как в католи­цизме, протестантизме и различных сектах, и что долг христианской любви в том, что­бы не разделяться, а соединяться, что чело­век духовной культуры должен стать выше конфессиональных различий... Сердцу ин­теллигента особенно трудно устоять перед этим искушением: интеллигент ещё не во­шёл в Церковь, а ему уже предлагают стать над Церковью, он еще не выбрал конфессию, а ему предлагают участвовать в объединён­ной конфессии. Какой соблазн: отцов Цер­кви можно объявить невежественными людьми, которые не поняли хорошо, в чём состоит смысл христианства, а его, как куль­турного, просвещённого человека, следует сделать арбитром в вековых исторических тяжбах,- арбитром, который разъяснил бы представителям Православия, как малым детям, что они ошибаются, что надо почувствовать себя просто христианином, делать людям добро, и этого достаточно, а на всё остальное не стоит обращать внимания.

Экуменизм считает, что ни Православ­ная Церковь, ни другие конфессии или ре­лигиозные организации и секты не обла­дают самопознанием и поэтому им надо открыть глаза на самих себя и объяснить, что все они одно и то же, как изображение одного лица во множестве зеркал. Если интеллигент не поддастся на эту утопию, вернее - уловку, и не захочет поверить, что святые, отразившие в себе дух и любовь Церкви,- такие, как святители Афанасий Александрийский*, Николай Мирликийский**, великие Каппадокийцы*** и другие, прославившиеся в борьбе с еретиками, мог­ли быть провокаторами против любви Хри­стовой и единства Церкви; если не захочет поверить, что Вселенские Соборы, где были выкованы догматы Церкви и определен ее канонический фундамент, представ­ляют собой «черную гвардию», которая «расстреливает» анафематизмами своих братьев по вере только за то, что они вмес­то «а» сказали «о», и если, пройдя через эту «таможню», интеллигент приблизится к са­мим вратам Церкви, то его ждет еще одно искушение.

* Афанасий Александрийский, сет. (t373) - отец Церкви.

** Николай Мирликийский, сет. (t ок. 345) - учитель Церкви.

*** Каппадокийцы - имеются в виду святители Василий Великий (t 379), Григорий Богослов и Гри­горий Нисский (после 394).

Искушение из тех, на которые столь богаты «хамелеоны» от религии, ко­торые приняли «окрас» Православия, одна­ко исподтишка выступают против основ Церкви. Эти «хамелеоны» проникли в из­дательства, в том числе церковные, в прес­су, в том числе церковную, в учебные заве­дения, в том числе духовные, а некоторые даже занимают академические кафедры. «Хамелеоны» не так просты, чтобы сразу же высказать своё истинное лицо, они шумно выражают свою приверженность Православию. Иногда они даже полемизируют между собой, чтобы скрыть своё родство и зем­лячество, но их всех объединяет одна цель: посеять сомнения в источниках Православия, в Библии, как в Откровении Божием, и в Церкви, как хранительнице Откровения. «Хамелеоны» хотят опровергнуть теорию креационизма, заявляя о необходимости примирения Библии с наукой, а по сути дела, переводят Священное Писание на рельсы эволюционизма. Они хотят вну­шить сомнение в подлинности Библейских Книг, приписывая их другим, позднейшим авторам (эту же тактику они применяют по отношению к святоотеческим творениям, называя авторов Псевдо-Дионисиями, Псевдо-Макариями, Псевдо-Василиями и так далее). То есть «хамелеоны» хотят уве­рить читателей и студентов, что некоторые святоотеческие произведения недостовер­ны, что наука доказала их подложность, и таким образом дискредитировать патрологию, а заодно и саму Церковь, которая яко­бы не может отличить истины от лжи. Обычно они утверждают, что и сами биб­лейские тексты, включая Новый Завет, подверглись интерполяциям (вставкам) и искажениям, следовательно, можно сомне­ваться в любой фразе Священного Писа­ния. Поверив этому, человек остаётся без твёрдых критериев истины. Здесь начина­ется религиозный скепсис и индифферент­ность к Церкви.

Если же и это искушение будет преодо­лено, и человек скажет: «Я чувствую бла­годать в Церкви, я ощущаю реальность этой благодати в Таинствах, поэтому я верю, что в Церкви действует Дух Святый, Дух Истины, и Церковь не может ошибать­ся»,- тогда «хамелеоны» говорят: «Ты пол­ностью прав; мы рады, что ты пришел к вере в Церковь, мы также верим в Церковь и в то, что вне Церкви и вне Голгофской жерт­вы нет спасения. Только подумай; что та­кое Церковь? Ты сам сказал, что познал Церковь, как присутствие Духа Святаго, а разве Дух Святый обитает только внутри стен храма, ограниченный от всего мира камнями, разве Он действует только по разрешению и решению священника, раз­ве Он ограничен обрядами и Таинствами? Ведь Дух Святый всесвободен; Он весь во всём. Ты правильно сказал, что спасение в Церкви, но ты ограничил её, поэтому сам того не замечая, унизил; Церковь не толь­ко там, где служатся молебны и накрыва­ется поминальные столы. Дух Святый ищет достойных людей, которые делают Добро и стремятся к правде, они в Церкви, хотя бы и не сознавали этого, они искуп­лены Христом, хотя бы даже не верили во Христа, они исполнили заветы Евангелия, хотя бы и не читали Евангелия. Они слу­шались своей совести, поэтому на том све­те узнают Христа, как своего Спасителя, а Христос их примет, как Своих детей. Это и будет истинная Церковь, а границ её на зем­ле мы пока не знаем, это - тайна».

Затем они патетически восклицают: «Церковь всегда там, где творится добро, Церковь кончается там, где делается зло. То, что вы считаете исторической Церковью, на самом деле есть отделившаяся ветвь, кото­рая держится духом конфессиональной гор­дыни. Мы не против исторической Церкви, мы находимся в ней, но тем не менее мы себя ею не ограничиваем: ведь нельзя ограничить географической картой мир, в котором жи­вёшь». Это - серьёзное искушение для со­временного интеллигента, которого пугают такие выражения, как «узость мышления», «конфессиональная непримиримость», «фанатизм» и тому подобное. Интеллиген­ту к тому же говорят: «Неужели тебе не жал­ко тех, кто остался вне Церкви и поэтому не спасётся?». И тот отвечает: «Разумеется, жаль». Тут же следует вопрос, направлен­ный, как стрела Париса в пяту Ахилла: «Если тебе их жаль, неужели Богу их не жаль, неужели у тебя любви больше, чем у Бога, или, по-твоему, Бог не всемогущ?». Эти вопросы вызывают у интеллигента, вос­питанного в духе гуманизма, прямой шок. Но ведь на эти вопросы богословие давно дало ответ: человек не предмет, а личность, поэтому спасение человека невозможно вне личности самого человека. Блаженный Ав­густин* говорит, как бы от лица Господа: «Я создал тебя без тебя, но не могу спасти тебя без тебя»**.

* Августин, блж. (f 430) - учитель Церкви.

** Augustinus. Sermo 169 // Opera omnia: In 15 v. P., 1831. V. 6. Col. 923. (PL, 38).

Христос свидетельствовал о том, что Его ученики представляют собой малое стадо, то есть они будут малочислен­ны, подразумевая не тех, кто носит назва­ние христианина, а тех истинных христиан, кто идёт по узкому и тернистому пути (Мф.7,13-14).