«...Иисус Наставник, помилуй нас!»
* Орфики (VIдо Р.Х.- Vno P.X.) - члены древнегреческого религиозного движения.
** Иллюминаты (XVIII) - члены тайного масонского общества.
Духовные катастрофы должны предшествовать тем трагическим событиям, мировым катастрофам и катаклизмам, о которых приоткрыто нам в Апокалипсисе. Сатанисты гордо заявляют, что их религия будет самой многочисленной в XXI столетии. И всё же и эти несчастные являют собой образ Божий, хотя и затемнённый демоническими грехами. Их душа подобна обгоревшей в костре и покрытой копотью иконе, на которой еле различим контур почерневшего лика. И они, эти несчастные, в какой-то мере являются нашими близкими, потому что для них ещё открыта возможность покаяния и возрождения.
Исповедь оккультистов - это особо ответственное дело, которое требует от священника молитвенной подготовки и любви к падшему в бездну человеку. В Ветхом Завете оккультисты подлежали смертной казни. В Новом Завете смерти подлежит грех, но не грешник. Поэтому Церковь не отвергает никого из приходящих к ней.
Священнику не требуется знать подробности оккультных учений, но для него обязательно показать обратившемуся из оккультизма нравственную силу, цельность и внутреннюю красоту христианства - то, что отсутствует в оккультизме и магии.
Демонизм и оккультные увлечения похожи, напомним, на духовную эпидемию, которая, как чума, охватила мир. Мы должны бороться с демонической силой, но при этом сохранять сострадание к обманутым сатаной людям.
Кстати заметить, у тех, кто пришёл к Православию после увлечения восточными религиями и оккультными учениями, а особенно у тех, кто практически занимался восточно-оккультными психофизическими упражнениями, остаётся в душе долго не заживающая рана, которая крайне болезненно даёт знать о себе в области мистики и молитвы.
Оккультизм - демонообщение, во время которого происходит не фиксируемый самим человеком процесс демоноуподобления. Впрочем, в чёрной магии это демоноуподобление уже не скрывает себя; оно является содержанием и целью ритуалов: всех этих мантр, заклятий и призывов тёмных духов. Если рассмотреть историю падения сатаны как клиническую картину, то становится очевидным, что сатана, как мы уже говорили,- это первый душевнобольной, одержимый манией величия, первый визионер и параноик, который в своем больном воображении представил себя вторым Божеством: Гордость повлекла за собой потерю любви. Демон - дух, неспособный вместить в себя луч любви, хотя бы такой тонкий, как луч, идущий от звезды,- дух, неспособный вместить в себя и каплю смирения, хотя бы такую малую, как утренняя росинка на листке цветка. Характерно, что душевнобольной находится в состоянии аутизма (погружения в себя), он не в состоянии любить других людей, он в постоянной тревоге, в постоянных фобиях, но даже когда он дрожит от страха, то не способен смирить себя. Душевнобольной теряет свою собственную личность, он надевает на себя выдуманную личину, с которой отождествляет себя. Чаще всего это маска какого-нибудь великого человека. Душевнобольной создаёт мир иллюзий (мир болезни), бежит в этот мир и живёт в нём. Подобное чувство испытывает и оккультист. Он становится жесток и холоден к своим ближним, его душа в постоянной тревоге, он думает о себе как о ком-то великом, он живёт в ирреальном мире, созданном собственным воображением. Уподобление демону проявляется как паралич сердца. Центр жизни оккультиста переходит из сердца в область страстей - в периферию сердца.
Апостол Павел пишет о демонах как о духах поднебесных (Еф.6,12). Они находятся не на небе, а в некой области под небом. Так наши страсти находятся не в нашем сердце, а в области около сердца и действуют на него как бы извне. Со страстями соединён рассудок, наполненный мечтами, грёзами и картинами самого цветистого воображения. Впрочем, кроме самого человека здесь действует и невидимый «живописец» - диавол. Отсутствие любви и смирения - это признак душевной болезни. Переход из оккультизма в Православие требует следующего: реанимации человеческого сердца, возрождения двух движущих сил души - любви и смирения, осознания собственной личности.
В оккультизме Бог как Личность отсутствует. Это - пустая абстракция, а в некоторых случаях просто символ космической энергии. Оккультизм имеет дело с духами, а не с Богом. У оккультистов пропадает чувство живой личности, для них человек - предмет пользования, а демон - инструмент для осуществления своих страстей. Практическую мораль оккультистов можно охарактеризовать термином инструментализм. Их мантры и заклинания, упражнения и ритуалы похожи на работу со сложным компьютером; слова и ритуалы - это рычаги и системы связи компьютера. Поэтому оккультные инициации часто заключаются в открытии неофиту неких магических имён. Переход из оккультизма в Православие в этой плоскости должен знаменовать собой переход от инструментализма к личностному общению - к персонализму, общению с конкретными личностями. Разорвать порочный круг страстей, переместить ум из области рассудка в сердце, оживотворить и согреть лёд своего сердца любовью - должно стать задачей такого человека. Заклятие - это императив, повеление. Медитация - это беседа с собой, это созерцание определённой идеи или предмета. Для оккультиста молитва - это вид словесной энергии, или трансформация энергии собственной души в слова молитвы, или действие через энергию, заключённую в самих словах и именах. Поэтому оккультист по инерции отождествляет действие молитвы с самой молитвой, а себя - с энергетическим генератором. Он ожидает ответа не от Бога, а от самой молитвы, ответа как её следствия, как реализации заключённых в молитве потенциальных сил. Молитва - это мольба, то есть благоговейная просьба, а оккультист никого ни о чём не просит. Он забывает о самом главном, что обращает его к Богу как Живой Личности; для оккультиста молитва не диалог, а монолог.
Оккультизм в какой-то степени связан с пантеистическим мировоззрением - одушевлением сил природы и обожествлением космоса. Мистика пантеизма - это мистика слияния с «духом» космоса,- состояние, называемое в индуизме сомадхи*, или мистика достижения нирваны (пустоты (небытия) как истинного состояния бытия) в буддизме; это мистика упрощения, то есть освобождения души от слов, представлений, чувств, эмоций и так далее для погружения в бесформенную пустоту.
* Самадхи - своего рода психическое сосредоточение в индуизме и буддизме.
А так как бывший оккультист, смешивая молитву с медитацией, стремится к этому упрощению для освобождения души от её содержания, то он питает какую-то скрытую неприязнь к общественному богослужению, старается не приходить в храм, когда там праздничная служба и много народа, а предпочитает молиться один в своём доме; там ему легче погружаться в подобное состояние. Вообще оккультист чувствует себя во время литургической службы плохо. Он объясняет это шумом в церкви, давкой, неумением людей вести себя в храме. Но на самом деле здесь более глубокая причина: стремление тёмных сил оторвать человека в мистическом плане от храма, от места, где небо соединено с землёй. Оккультист привык рассчитывать только на себя и надеяться только на свои силы, поэтому он одинок в храме. В Церкви он ищет не благодати Божией, а какой-то «космической энергии». Это не общение с Богом, а как бы включение себя, вроде прибора, в электрическую сеть. Оккультист редко приходит в церковь до службы, а чаще всего он опаздывает на литургию и уходит раньше, не дождавшись её конца. Следует отметить, что мистика католиков включает в себя элементы медитации. Поэтому некоторые исследователи находили сходство между католической мистикой и йогой. Католики редко скажут: «Я молюсь в храме», скорее: «Я медитирую». Характерно, что скамьи, находящиеся в костёлах, предназначены больше не для молитвы, а для размышления, для медитации.
Бывший оккультист должен научиться тому, что делает каждый ребенок: просить; научиться просить у Бога - вечного и временного для себя и для других; чувствовать Бога, как ребёнок чувствует своего отца, доверять Ему, а не собственным силам.