Священное Писание решительно противоречит учению Декарта, принятому вообще западными. Нет ни одного места в Писании, которое бы сколько-нибудь благоприятствовало учению западных. Наоборот: приняв учение западных и основываясь на нем, по необходимости должно отвергнуть все важнейшие поведания Писания о служении духов. Господь, возвещая о втором славном пришествии Своем, говорит: Приити имать Сын Человеческий во славе Своей, со Ангелы Своими (Мф.26:27). Прии­дет Сын Человеческий во славе Своей, и вси святии Ангели с Ним (Мф.25:31). Воскресшие человеки узрят (Мф.26:64) Сына Божия, не­видимого по Божеству, видимого в Его Божественном человеческом теле, узрят и Ангелов в их собственном виде. Если б не было вида у Ангелов, то воскресшие человеки не могли бы увидеть их, и Сын Божий предстал бы в странном одиночестве. Если б не было движения у Ангелов, то они не могли бы прийти с Господом, Кото­рый по Своему человечеству естественно имеет движе­ние. Здесь Господь изобразил движение Ангелов подоб­ным Своему движению; движение с движением совокуп­лено в одно действие. Впрочем, мы веруем, что движе­ние тела Господня, по Божественности этого тела, несравнимо с движением, к которому способны Ангелы: столько превосходнее движение движения. Некоторым из святых был уже показан в священном видении тот образ, в каком совершится второе пришествие Господа. Святой Дионисий Ареопагит в письме к монаху Демо­филу поведает о ученике святого апостола Павла, бла­женном Карпе, муже великом в добродетелях и, по при­чине чистоты ума его, очень способном к Боговидению. Карп был в таком духовном преуспеянии, что никогда не начинал Божественной литургии прежде, нежели благодать Святаго Духа явно не осенит его. Однажды он сподобился видеть небо отверстым, подобно первому­ченику Стефану, и Господа Иисуса, стоящим посреди многочисленнейшего собрания Ангелов; при этом свя­той Карп увидел Ангелов в образе человеков. Такими они явятся и на страшном суде Христовом. Явления духов угодникам Божиим новозаветной Церкви имеют решительно тождественный характер с явлениями, о которых говорит Писание. Этими явлени­ями доказывается, что духи вещественны, имеют наруж­ный вид человеков, все члены человека, способность говорить, плакать, смеяться, что в невидимом нами мире, в котором живут духи, имеется свое вещество, что духи находятся в отношении к веществу, зависят от про­странства и времени, имеют движение. Для доказатель­ства представим немногие опыты, предоставляя желаю­щим получить познание более подробное, почерпнуть его в жизнеописаниях святых.

      Святая великомученица Параскева, истерзанная и полумертвая, ввергнута была в темницу. Мучители ду­мали, что она умрет в самом скором времени. В пол­ночь вошел к ней Ангел; по плечам и груди он был пре­поясан золотым поясом, а в руках держал орудия Христовых страданий. Ангел повелел девице встать, объя­вив, что Христос Господь исцеляет ее. Мученица, ле­жавшая без чувств, встала, как бы пробудившись от сна. Ангел приступил к ней, отер губкой все раны ее отчего исцелилось тело ее, и лице процвело красотою более, нежели цвело пред вступлением в подвиг муче­ничества. После этого явившийся Ангел сделался не­видим (Четьи-Минеи, 28 октября). И образ врачевания, и средство врачевания, и быстрота врачевания непостижимы для нас; но оче­видно из повести, что средство было вещественное. — Преподобный Тит, иеромонах Печерского Киевского монастыря, был болен при смерти. Братия, видя на­ступавшую кончину Тита, привели к нему иеродиакона Евагрия, с которым он был во вражде, для примире­ния. Больной с одра своего сделал при усиленном на­пряжении поклон пришедшему, прося о прощении и примирении. Но Евагрий произнес следующие страшные слова: «Никогда не примирюсь с ним: ни в сей век, ни в будущий», — и, сказав это, внезапно упал мертвым, а Тит в ту же минуту встал здоровым, как бы никогда не был болен. Изумленной братии Тит поведал, что, пришедши в крайнее изнеможение, он увидел близ одра своего Ангелов и демонов. Первые плакали о том, что Тит умирает во вражде с ближним, а вторые радо­вались о его погибели. Когда же Тит поклонился Еваг­рию, а Евагрий отказался от примирения, тогда один из Ангелов, державший в руке пламенное копие, ударил этим копьем непростившего, отчего Евагрий упал мер­твым. Тот же Ангел простер другую руку к больному и восставил его, отчего Тит мгновенно выздоровел (Патерик Печерский). Для поражения Евагрия было употреблено средство вещественное, но невидимое для человеков и неизвес­тное. Причиняют смерть и демоны. Преподобный Ефи­мий Великий поведал, что некоторый инок был мучим и убит демоном, который для мучения и убийства упот­ребил трезубец (Четьи-Минеи, 20 января). Плачут и демоны. Плакали о том, что преподобный Макарий Великий избег руки их и вступил в небесные врата (Патерик Скитский). — Святой Амфилохий, епис­коп Иконийский, друг Василия Великого, хиротонисан во епископа Ангелами. Он был иноком и подвизался в отшельничестве, прожив сорок лет в пустынной пеще­ре. В это время скончался архипастырь Иконийский. Ангел Господень явился ночью Амфилохию и сказал ему: Амфилохий! Поди в город и паси духовных овец. Амфилохий оставил повеление без исполнения, опаса­ясь быть обманутым мечтанием бесовским. На следую­щую ночь повторилось видение, и Амфилохий опять не вышел из пещеры. На третью ночь Ангел пришел к нему в то время, как он лежал на одре своем, и ска­зал ему: Амфилохий! Встань с одра твоего. Амфило­хий встал, но сказал Ангелу: если ты Ангел, то прими участие в моей молитве, и начал молиться. Ангел, исполнив это, взял Амфилохия за правую руку и привел в ближайшую церковь. Двери церкви сами отворились пред ними, как некогда врата города пред апостолом Петром. Они вошли в церковь, в которой сиял вели­кий свет и было множество мужей в белых одеждах. Эти мужи взяли Амфилохия, привели к алтарю и вручили ему святое Евангелие, сказав: «Господь с тобою». Один из них, превосходивший других важностью вида и свет­лостью, сказал громогласно: «Молимся все». Потом начал говорить: «Святая благодать поставляет брата нашего Амфилохия епископом граду Иконийскому; по­молимся о нем, да будет на нем благодать Божия». По окончании молитвы они преподали ему мир Христов и соделались невидимы (Четьи-Минеи, 23 ноября). — Преподобный Пимен Многострадальный, инок Киево-Печерского монасты­ря, пострижен в монашество Ангелами. Этот святой был болен с детства до смерти. Пришед в юношеский возраст, Пимен очень просил родителей, чтоб они доз­волили ему вступить в монашество; но родители не со­глашались. Однажды болезнь юноши усилилась до крайности. Родители, отчаявшись уже в его жизни и против воли своей, принесли его в Киево-Печерский монастырь, прося преподобных иноков того времени, чтоб помолились о болящем, преподобные отцы много потрудились, молясь о возвращении здравия Пимену, но не были услышаны: Бог устраивал иной путь из­браннику Своему. Отец и мать болящего неотступно были при нем, опасаясь, чтоб он в отсутствие их не был пострижен, а преподобный умолял Бога, чтоб Бог сподобил его вступить в лик иноков. Однажды ночью, когда родители и прислуга спали при нем, вошли к нему светлые Ангелы, одни в образе прекрасных юно­шей, другие в образе печерского игумена и монашествующей братии, нося в руках свечи, Евангелие, вла­сяницу, мантию, куколь, все, нужное для пострижения. Они спросили больного: хочешь ли, чтоб мы постриг­ли тебя? В радости Блаженный отвечал: истинно — хочу; Господь послал вас, чтоб вы исполнили желание сердца моего... Они немедленно начали делать вопро­сы и совершать все, что положено Уставом при пост­рижении. Постригши больного в схиму, они назвали его Пименом, — имя святого, данное ему по рождении, неизвестно, — и дали ему в руки возжженную свечу. При этом они сказали, что свеча будет гореть в тече­ние сорока дней и сорока ночей, а он будет страдать в болезни во всю жизнь свою, внезапное же выздоровле­ние послужит признаком приблизившейся смерти. Со­вершив с точностью весь образ пострижения, они приветствовали Пимена по иноческому обычаю и ушли, взяв его волосы в полотно, которое положили на гробе преподобного Феодосия. Соседи монахи, ус­лышав голоса поющих и полагая, что игумен с некото­рыми сослужащими постригает больного или что он уже скончался, пришли к нему в келью. Там все были погружены в глубокий сон, келья была преисполнена благоухания. Пришедшие увидели больного веселя­щимся и облеченным в иноческое одеяние. Братия спросили его: кем он пострижен? Какое пение слыша­ли мы у тебя, которого твои родители и прочие, быв­шие при тебе, не слышали? Пимен отвечал: полагаю, что игумен с братией постригли меня, при чем совер­шали песнопение, слышанное вами. Они дали мне эту свечу, которую вы видите, и сказали, что она будет го­реть сорок дней и ночей, а волосы мои, завернув в по­лотно, отнесли в церковь. Братия пошли к церкви, но она была заперта. Призвали пономарей и экклисиар­ха, у которого хранились ключи от дверей церковных, которые засвидетельствовали, что после повечерия церковь была заперта и никто не входил в нее. О чуд­ном событии дали знать Игумену. Отворили церковь: волосы найдены на гробе преподобного Феодосия. Пос­ле тщательного разыскания, поняли, что пострижение совершено Ангелами. В этом удостоверились тем более, что свеча, которой надо бы сгореть в несколько часов, горела сорок суток. Преподобный Пимен провел в тяжкой болезни, не сходя с одра, всю жизнь; пред самой смертью выздоровел и, явив знамения живущей в нем благодати Божией, скончался блаженной кончиною (Патерик Печерский). Продолжительное горение свечи — опять непонятное для нас явление в веществе, нам неизвестном.

      В той же Киево-Печерской обители было следу­ющее явление Ангела преподобному Алипию. Алипий был иконописцем. Некоторый христолюбец заказал ему местную икону Успения Божией Матери к этому празд­нику. Алипий обещал кончить икону к сроку, но, когда приготовил доску и все принадлежности к работе, — разболелся к смерти, слег в постель. Заказавший икону не раз приходил осведомляться об иконе и очень скор­бел, видя, что икона даже не начата; но преподобный советовал ему положиться на промысел Божий. При­шел наконец христолюбец накануне самого праздника, после вечерни и, очень попеняв святому за то, что ли­шил возможности передать работу другому иконописцу, вышел в великой скорби. По отшествии его, вошел к Алипию неизвестный светлый юноша и начал писать икону. Алипий думал сначала, что это — человек, иконо­писец, присланный владельцем иконы; но необыкно­венная быстрота и красота работы показали, что то был Ангел. В три часа написалась икона. По окончании ра­боты и чудный иконописец, и икона соделались неви­димы. Между тем хозяин иконы от великой скорби не спал всю ночь; рано утром пошел он в церковь, в кото­рую была, заказана икона, чтоб там излить свою печаль пред Богом; вошед в церковь, увидел, что икона чудной красоты стоит уже на своем месте. Он поспешил к игу­мену Печерского монастыря и рассказал ему о совер­шившемся чуде. Вместе с игуменом они пошли к Али­пию, — застали его уже при последнем издыхании. Однако игумен спросил его: как написалась икона? Алипий поведал свое видение и присовокупил: Ангел написал эту икону, и вот! Он предстоит, чтоб взять меня. Сказав это, преподобный скончался (Печерский Патерик).

      Был особенно способен к чувственному видению духов святой Андрей юродивый, во плоти принадле­жавший к бесплотным по причине умерщвления пло­ти сверхъестественным подвигом. Однажды по той улице, на которой случалось быть святому, несли мер­твеца. То был человек очень богатый. Множество на­рода сопутствовало гробу; значительное собрание свя­щеннослужителей предшествовало гробу с песнопени­ем; большое количество родственников и знакомых последовало за гробом, оглашая воздух рыданиями и плачем. Святой начал чувствовать в себе изменение, и отверзлись его очи и прочие чувства. Он увидел мно­жество черных эфиопов, которые шли впереди священ­нослужителей и голоса их заглушали своими голосами. Одни из эфиопов держали в руках пепел, которым осы­пали людей, окружавших тело; другие из них плясали; иные хохотали бесстыдно; иные издавали звероподоб­ные и скотоподобные вопли; иные окропляли мертве­ца смрадною водою; иные летали по воздуху около гро­ба; иные шли сзади, хлопая руками, производя топот ногами, издеваясь над поющими и проклиная христиан. Потом святой Андрей увидел бесовского князя с огнен­ными глазами; этот демон, принадлежавший к падшим ангелам высшего чиноначалия, держал в руке серу и смолу и приближался к гробу с намерением сжечь труп. Когда тело было предано земле, святой увидел идущего прекрасного юношу, который был погружен в глубокую печаль и горько плакал. Когда юноша подошел к свя­тому: то святой, полагая, что это — один из родствен­ников умершего, сказал юноше: ради Бога скажи, ка­кая причина твоего плача; спрашиваю об этом потому, что никогда и никого не видал, кто бы так плакал о мертвеце. Юноша отвечал: причиной плача моего то, что я был хранителем этого умершего, а его похитил себе диавол. Святой сказал: теперь я понял, кто ты. После этого Ангел поведал Андрею образ жизни почив­шего и что он умер без покаяния. Душу его, говорил Ангел, взяли демоны, а поругание, которому подверг­нуто его тело, ты видел сам. Шедшие по улице люди, видя, что святой Андрей стоит один и как бы разгова­ривает с кем-то, говорили между собой: посмотрите на сумасшедшего! Он вступил в разговор со стеной. Этим прохожим подобны те, которые, будучи погружены в суетные занятия и плотское мудрование, отвергают су­ществование духов, или, что равновесно, дают духам отвлеченное значение, признавая их чуждыми веще­ству. — Находим нужным поместить здесь и другое ви­дение святого Андрея, служащее к выражению отноше­ния между духами и веществом. В начале своего подви­га Андрей, окованный цепями, был помещен в цер­ковь святой мученицы Анастасии, в Константинополе, и провел значительное время в этой церкви неисход­но. Однажды ночью, наяву пришел к нему один из на­чальных демонов в сопровождении многих других тем­ных духов. Диавол имел в руке топор, и все демоны воо­ружены были разным оружием. Они кинулись на свя­того, чтоб убить его, а святой возопил к Богу о помощи. Раздался гром и явилось многочисленное собра­ние людей, одеянных в белые одежды, а за ними при­шел благообразный старец. Лице его было светлее солн­ца, и множество слуг последовало ему. Он сказал им: затворите двери, чтоб никто не убежал, и переловите эфиопов. Повеление было тотчас исполнено. При этом Андрей услышал, что один из демонов шепотом говорил другому: «Горе нам! Мы обманулись. Иоанн грозен, будет мучить нас жестоко». Иоанн повелел бе­лоризцам, пришедшим с ним, и они, сняв железную цепь с шеи Андрея, подали ее Иоанну. Иоанн взял цепь в руки, сложил ее втрое; потом он встал в дверях церк­ви и приказал приводить к себе демонов по одному. Привели первого демона, растянули его на земле, и Иоанн дал ему цепью сто ударов. Демон вопиял подобно человеку: «Помилуй меня». Такому наказанию подверг­лись все демоны, один за другим. После этого Иоанн сказал им: «Подите, покажитесь отцу вашему, сатане: как покажется ему сделанное вам!» Демоны исчезли; белоризцы также удалились. Благолепный старец по­дошел к Андрею, возложил цепь на его шею. Объя­вив, что он — апостол Иоанн Богослов и что ему пору­чено попечение об Андрее, молнией отошел он от очей его (Четьи-Минеи, 2 октября). — Из жизнеописаний святых явствует, со­гласно поведанию Апокалипсиса, что глава падших ан­гелов — сатана — пребывает во аде, а на земной повер­хности действуют демоны под управлением князей сво­их, то есть падших ангелов из высших чиноначалии. Демоны нисходят во ад для получения приказаний и наставлений от сатаны, доносят ему о своих действиях и о всем, совершающемся на поверхности земной. Однажды демон очевидно явился святому Андрею и произнес предсказание о духовном и нравственном расстройстве христиан, долженствующем растлить христианство во времена последние. «В те времена, — говорил демон, — человеки будут злее меня, и малые дети превзойдут стариков лукавством. Тогда я начну по­чивать! Тогда не буду учить человеков ничему! Они, сами собой, буду исполнять волю мою!» Святой Анд­рей сказал демону: как ты знаешь это? Ведь демон ни­чего не знает по предведению. Демон отвечал: «Умней­ший отец наш, сатана, пребывая во аде, гадательствует о всем посредством волхвования и передает нам; а сами мы не знаем ничего» (Пролог, 6 октября). — Великий угодник Божий Ни­фонт, о котором сказано, что он беседовал с Ангелами как с друзьями и видел демонов открыто, поведал, что однажды князь бесовский, Алазион, послал с несколь­кими демонами во ад, к отцу своему сатане, монету, которую дал христианин скомороху (Четьи-Минеи. Житие святого Нифонта, 23 декабря).

      Церковное предание поведает, что святые апосто­лы, рассеянные по вселенной для проповеди, были восхищены Ангелами и принесены в Иерусалим ко дню успения Божией Матери. Это событие воспевает­ся в церковных всенародных песнопениях (Акафист Успению Божией Матери). Преподоб­ный Никон Сухий, инок Киево-Печерского монастыря, взят был в плен половцами при нападении их на Киев. Уведши Никона в страну свою, половцы подвергали его различным мукам, томили голодом и всеми обра­зами лишений. В таких страданиях Никон провел бо­лее трех лет. Ему было Божественное откровение, что он скоро избавится от плена. Он сказал об этом мучи­телям. Половцы, услышав это и полагая, что Никон принял меры к бегству, подрезали ему ножные жилы, заковали его в цепи и стерегли с особенной тщатель­ностью. Через три дня после предсказания о скором избавлении, пред наступлением полуденного часа, ког­да половцы, вооруженные, сидели вокруг Никона, он внезапно сделался невидим, а сторожившие его услышали в воздухе голоса, которые пели: хвалите Господа с небес. Никон был поставлен в церкви Печерского мона­стыря в то время, как на Божественной литургии на­чали петь причастный стих. Братия стеклись к нему и спрашивали, каким образом он возвратился. Никон хотел скрыть совершившееся с ним, но это было не­возможно; тяжкие цепи, которыми он был окован, тело, покрытое загнившимися ранами, кровь, которая еще капала из подрезанных ножных жил, свидетель­ствовали о событии, выходящем из порядка событий обыкновенных. Никон объявил во славу Божию слу­чившееся. Между тем заключен был мир с половцами. Тогда половчанин, у которого находился в плену пре­подобный Никон, прибыл в Киев и зашел в Печерский монастырь. Там, к величайшему удивлению, он увидел прежнего пленника своего, рассказал подробно игуме­ну и братии, каким образом Никон подвизался в плену и избавился из плена. Половчанин принял христианс­кую веру и монашество в Киево-Печерском монасты­ре; его примеру последовали многие половцы. Великое чудо имело многих свидетелей и благодетельнейшие последствия (Патерик Печерский).

      Способность быстро протекать пространства, кото­рые человеками признаются весьма значительными, имеют не только Ангелы, но и демоны. Имеют демоны возможность переносить с место на место как гру­бое земное вещество [163], так и человеков. Святой Иоанн, архиепископ Новгородский, стоял однажды ночью на келейной молитве, по обычаю своему. В полночный час пришел демон с намерением чем-нибудь необычайным устрашить святого и отвлечь его от молитвы. Для этого демон вошел в умывальницу, тут стоявшую, и начал по­лоскаться в воде. Святой связал демона и крестным зна­мением заключил в умывальнице. Демон начал вопить человеческим голосом и умолять святого о разрешении от связания и заключения в сосуде. Божественный Иоанн отвечал демону: в возмездие за твою дерзость повелеваю тебе, чтоб ты этой же ночью принес меня в Иерусалим ко храму гроба Господня и этой же ночью принес обрат­но сюда в Новгород, к моей келье. Демон обещал испол­нить требование. Тогда святой именем Господа освобо­дил демона из заключения в сосуде и повелел ему: будь в подобии коня готов пред дверями моей кельи. Демон вышел из сосуда в виде темного воздуха или дыма, то есть газа, а в виде коня встал у входа в келью святого. Святой воссел на него и принесен был в Иерусалим. Двери хра­ма Господня сами собою отворились пред ним, сами со­бою возжглись свечи и лампады у гроба Господня, Иоанн принес Богу благодарственное славословие и усердней­шую молитву, воздал поклонение всем святым местам и иконам храма. Когда он вышел, двери храма затворились сами собою, а демон в виде коня стоял, ожидая всадника. Святой воссел на демона и прежде рассвета принесен был в Новгород (Четьи-Минеи, 7 сентября). Это событие дает некоторое понятие о быстроте движения духов; хотя по всему видно, что пе­ренесение Аввакума из Иудеи в Вавилон и обратно из Вавилона в Иудею совершилось быстро, но Писание не упоминает ничего о времени, а здесь назначается при­близительно, и время: все события совершились во вто­рую половину ночи, следовательно, на путешествие употреблено около двух-трех часов.

      Некоторый иерей, по имени Адам, жил с малолет­ним сыном своим, отроком Михаилом, в скиту препо­добного Нила Сорского. Однажды отец, при встретив­шейся церковной нужде, послал сына к пономарю. Ког­да дитя вышло из кельи, внезапно встретил его некото­рый дикий человек и, схватив его, понес как бы вихрем и занес в непроходимые места и болота. Там была какая-то хоромина. Дикий человек внес дитя в эту хоро­мину и поставил посредине ее. Тут был как бы старши­на, в виде человека. Этот старшина сказал находившей­ся тут же женщине: покорми дитя. Принесено было много овощей, и дитя было принуждаемо к вкушению их; но Михаил не исполнил требования, стоял непод­вижно на одном месте и горько плакал. Отец, видя, что сын долго не возвращается, начал искать его и, не на­шедше, созвал всю братию, пошел с ними в часовню, находившуюся в недальнем расстоянии от монастыря. В часовне стояла икона Божией Матери; пред этой ико­ной братия начали совершать молебствие, проливая слезы и призывая на помощь преподобного Нила. В это самое время дитя увидело, что пришел преподобный Нил и, встав пред окном хоромины, ударил в окно жез­лом, от чего потряслась хоромина, а находившиеся в ней нечистые духи попадали лицами на землю. Михаил стоял и плакал, смотря на преподобного Нила. Преподобный сказал: о, окаянные! Как дерзнули вы напасть на мой скит и похитить это дитя! Тотчас отнесите его туда, откуда взяли. И немедленно дикий человек подхва­тил дитя и, понесши его опять как бы вихрем, донес до монастырской мельницы и поставил на стог сена, тут бывший. Михаил начал кричать со стога. В это время иерей с братией выходили из часовни и услышали крик дитяти. На голос его они пришли к стогу и, увидев на вершине его дитя, прославили Бога и угодника Его, Нила. Сняв Михаила со стога, они спрашивали его, ка­ким образом он попал туда? Михаил рассказал случив­шееся с ним. С того времени Михаил сделался особен­но тих; но осталось на умственной способности его, как это всегда бывает, впечатление от действия на него де­монов. Иерей, напуганный происшествием, оставил с сыном скит (Рукописное житие прп. Нила Сорского). В Божественных откровениях, бывших святым но­возаветной Церкви, души почивших человеков являлись точно в таком виде, какой изображается Священным Писанием. Первейшие вельможи римского императора Максимиана Геркулия, Сергий и Вакх, вступили в под­виг мученичества за веру во Христа и за исповедание Его пред царем нечестивым. Вакха забили палками до смерти. Сергий в это время был в тюрьме. Узнав о му­ченической кончине своего друга, он начал плакать о том, что не умер с ним вместе, и молил Бога о дарова­нии себе венца мученического. Настала полночь; бдел и плакал в молитве своей Сергий. Внезапно предстал ему окруженный небесным светом Вакх. Лице Вакха было как лице Ангела; на Вакхе была блистающая воинская одежда. Он утешил и укрепил друга, возвестив ему о скором совершении им мученического поприща и о ве­ликом небесном достоинстве, уготованном от Господа Иисуса Христа (Четьи-Минеи, 7 сентября). — Особенного внимания заслуживает освобождение из темницы преподобного Петра Афонс­кого святыми Симеоном Богоприимцем и Николаем Чудотворцем. Событие это имеет большое сходство с освобождением Ангелом апостола Петра из темницы и живописно изображает души святых в их загробном со­стоянии. Преподобный Петр Афонский был в мирском быту воеводой. Несколько раз помышлял он о вступле­нии в монашество, но, отвлекаемый житейской суетой, отлагал и отлагал исполнение намерения и обета. В то время сыны Измаила, приняв магометанство, уже гро­мили Греческую империю; между греками и измаильтя­нами кипела война, почти не прерывавшаяся. Однажды войско греческое было послано в Сирию. В войске на­ходился и воевода Петр. Измаильтяне поразили греков, взяли множество пленных: в числе пленных был воево­да. Окованный тяжкими цепями, он отведен в город Самару на реке Евфрате, там ввергнут в мрачную темницу. Томясь в темнице, Петр вспомнил о неисполненном обете и, поняв, что неисполнение этого обета было при­чиной постигшего бедствия, начал умолять святителя Николая о избавлении, возобновляя обет свой и усили­вая действие молитвы строгим постом. Святитель Ни­колай дважды явился Петру во сне, а в третий раз наяву и уже не один, а вместе со святым Симеоном Богопри­имцем. Великий Симеон был дивен видением, благоле­пен образом, сиял небесным светом. Он был облечен в ефуд (льняную одежду) ветхозаветного священства, и златой жезл был в руке его. Петр, увидев представших ему святых, объят был страхом. Симеон сказал Петру: «Ты просишь брата Николая о освобождении тебя из уз и темницы?» Петр едва мог отворить уста, — таким объят был страхом. «Я», — отвечал он. Святой Симеон сказал: «Исполнишь ли обет твой вступить в монаше­ство и провести земную жизнь добродетельно?» Петр отвечал: «Исполню, владыко мой, при помощи Божи­ей». Симеон: «Если обещаешься поступить так, то выдь отсюда беспрепятственно и иди куда хочешь». Петр по­казал ему свои ноги, окованные цепями. Святой Симе­он прикоснулся к цепям златым жезлом, бывшим в руке его, и цепи растаяли, как тает воск от огня [164]. Петр встал и увидел, что тюрьма отворена. Он вышел из нее, последуя со святителем Николаем за святым Симеоном, и внезапно очутился за городом. Когда совершалось это, — пришла Петру мысль: то, что делается с ним, не есть ли только видение? Немедленно святой Симеон об­ратился к нему и сказал: «Зачем совершающуюся над то­бой милость Божию ты полагаешь только видением? Разве ты не видишь с достоверностью, где ты и кому последуешь?» — После этого святой Симеон, поручив Петра святителю, соделался невидим. Петр шел вслед святого Николая. Рассвело. Святитель спросил Петра, взял ли он с собой пищи на путь. Петр отвечал: «Влады­ко! Мне нечего было взять, потому что я не имел ниче­го». Святитель повелел Петру зайти в случившийся тут поблизости сад. Там встретишь, сказал он ему, челове­ка, который даст тебе овощей, сколько тебе надо; взяв их, последуй мне. Петр, исполнив приказанное ему, шел за святителем Николаем и в короткое время достиг пре­делов Греческой империи. Тогда святитель сказал Пет­ру: «Брат! Ты уже в своем отечестве и имеешь всю сво­боду исполнить обет твой. Исполни его немедленно, чтобы снова не попасть в Самару и в оковы». Сказав это, святой Николай соделался невидим (Четьи-Минеи, 12 июля).

      Современные явления духов в недре Православной Церкви вполне сходствуют по характеру своему с явле­ниями, о которых повествуют Священное Писание и святые отцы. Особенного внимания заслуживает виде­ние Валаамского схимонаха Кириака, мужа святой жиз­ни. Он сподобился этого видения еще в мирском быту, по обращении своем из раскола, стоя в алтаре церкви праведного Лазаря, что в Невской лавре, за ранней ли­тургией. Сперва Кириак ощутил необыкновенное бла­гоухание. Потом, когда иеромонах стал призывать Святаго Духа на предложенные дары, — Херувимы окружи­ли святой престол и иеромонаха; равным образом и весь алтарь наполнился Херувимами. Служащий иеро­монах был весь объят огнем. Когда он положил земной поклон пред святым престолом, то белый голубь, но меньшего размера в сравнении с обыкновенным голу­бем, слетел сверху и стал парить над святым дискосом, потом взлетел на верх святой чаши и, сжав крылья, опу­стился в нее, а силы небесные в это время, падши ниц, поклонились святому престолу. Когда иеромонах возгла­сил Изрядно о Пресвятей, — силы небесные опять поклонились до земли. Когда пропели Достойно есть, — они в третий раз поклонились, потом окружили иеромонаха, осенили его главу некой чудной плащаницей и содела­лись невидимы. Кириак, находясь в расколе, проводил жизнь строго подвижническую, был наставником рас­кольников и подвергался тяжким истязаниям по обычаю того времени. Присоединившись к Православной Цер­кви в 1783 году, он скончался кончиной праведника в 1798 году [165]. — Подобного видения небесных сил при со­вершении Таинства Евхаристии сподоблялись и древ­ние святые отцы. Сподобился такого видения святой Нифонт, один из величайших угодников Божиих. Од­нажды он присутствовал при служении архиерея в од­ной из Константинопольских церквей. Отверзлись ду­шевные очи Нифонта, сказано в его жизнеописании, и он увидел, что огнь сошел с неба, покрыл алтарь и архи­ерея. Во время Трисвятаго явились четыре Ангела и на­чали петь с певцами. При чтении апостольского посла­ния явился святой апостол Павел, встал за чтецом, на­блюдая за чтением. Когда началось чтение Евангелия, тогда слова возлетали на небо в подобии светильников. Когда наступило время принесения даров, отверзся свод церковный, отверзлось небо, разлилось великое благо­ухание, низошли Ангелы, воспевая: слава Христу Богу! Они несли необыкновенной красоты Младенца и, возло­жив его на дискос, сами окружили престол, и два Сера­фима и два Херувима, паря над главой Младенца, покры­вали ее крыльями своими. При освящении даров и со­вершении страшного таинства один из светлейших Ан­гелов приступил и, взяв нож, заколол Младенца, — кровь источил в святую чашу, а Младенца положил на дискос, потом благоговейно встал в чине своем. По окончании Божественной литургии Нифонт увидел Младенца Целым на руках Ангельских и вознесшимся на небо (Житие святого Нифонта, 23 декабря). Подобное видение было некоторому Сирскому мона­ху, — описано преподобным Ефремом (Слово 86 по славянскому изданию); подобное виде­ние было иноку Египетского Скита (Патерик Скитский. Житие Арсения Великого).

      И ныне святые Ангелы являются в виде крылатых прекрасных юношей; и ныне души святых человеков являются в образе человека в его теле, в небесной сла­ве; и ныне демоны являются в безобразном, отврати­тельном и ужасном виде чудовищ, но чудовищ, имею­щих образ человека. Такими являются они, когда явля­ются в своем виде; они принимают на себя, как прини­мали и прежде, образ зверей и гадов, в особенности любимый ими образ змея [166]. Мы помещаем здесь пове­дание о недавнем событии, которое сообщено нам ли­цом, заслуживающим полного доверия.

      В ямщицком селении Тосне, по дороге из С.-Петер­бурга в Москву, жил ямщик Федор Казакин, женатый, бездетный, пожилых лет, неграмотный, простодушный, кроткий и вообще хорошего поведения. Он занимался кузнечным мастерством и сам для этой работы выжи­гал уголья в лесу, версты за три от селения, вниз по те­чению реки Тосны, на правом берегу ее, у Дубка. Так называется участок земли по растущему на нем мелкому дубу. Однажды Казакин работал один у угольной ямы. Внезапно, среди дня, он увидел множество бесов в обра­зе человеков обоего пола, в необыкновенных разнообразных одеждах, в колпаках. Бесы сидели на бывших тут высо­ких деревьях и играли на разных музыкальных инстру­ментах, припевая: «Наши годы! Наша воля!» Они дела­ли и другие припевы, которых Казакин не расслушал. Ни крестное знамение, которым Казакин ограждал себя, ни молитва, которой он вооружился, не произве­ли никакого действия на бесов. Объятый страхом, он покинул работу и побежал домой. Путь к дому лежал по берегу реки, которая от места его работы находилась не более как во ста саженях; по берегу росли большие развесистые березы. Казакин выбежал к реке и видит на березах бесов, которые играли на инструментах, торжествовали и бесчинно припевали: «Наши годы! Наша воля!» Казакин бежал без оглядки. В расстоянии с версту от места его работы он увидал в третий раз бесов на деревьях; они ликовали, играя на инструментах и при­певая: «Наши годы! Наша воля!» Бесы не делали Казаки­ну никаких вопросов и не препятствовали бежать. В силь­нейшем расстройстве прибежав к селению, от которого отделяла его река, и видя, что нет на том берегу ни пло­та, ни лодки, Казакин присел отдохнуть. Между тем ста­ли подавать ему плот с другой стороны. В это время явил­ся у ног его огромный змей, который намеревался уяз­вить его; но Казакин отскочил от змея. Скоро разнес­лось известие о событии по селению. Причетник села Иоанн Андреев [167] слышал лично от Казакина о приклю­чении и признает рассказ его вполне достоверным, так как Казакин по простодушию своему неспособен ни к каким выдумкам. Ликование бесов имело соответствую­щие себе последствия. Вскоре после этого (1817 год, 16 октября) был сильный пожар в селении Тосне: сго­рела церковь, три дома священнослужителей и сто во­семнадцать домов обывательских. Затем явился рас­кольничий учитель Петр Антропов, сильный в слове, большой начетчик; под влиянием его до половины жи­телей многолюдного села Тосны совратились в раскол. Западный писатель утверждает, что святые Васи­лий, Афанасий, Иоанн Златоуст, Кирилл, Григорий Нисский и другие восточные отцы признавали сотво­ренных духов существами чисто духовными (Выписка 4), то есть духовными по пониманию Декарта, без вида, без движения, без отношения к пространству. Справедливо ли это? Святой Василий Великий в книге о Святом Духе говорит: «По отношению к небесным силам признавай, что по существу они — духи, свойства воздуха или огня невещественного [168], как свидетельствует Писание: творяй Ангели Своя духи, и слуги Своя пламень огненный (Пс.103:4). По сей причине они и зависят от места, и бывают видимы, являясь достойным этого в собственном виде, в телесах своих. Но освящение, которое не принадлежит их есте­ству, доставляется им чрез приобщение Святому Духу. Сохраняют они свое достоинство пребыванием в доб­ре, имея, впрочем, свободное произволение избирать добро или зло, но никогда не испадая из общения с истинным добром. Если б отъято было от них дей­ствие Духа, то погибли бы лики Ангелов ниспали бы чиноначалия Архангелов и все (множество духов) при­шло бы в беспорядок: жизнь их уже не подчинялась бы никакому закону, никакому порядку, никакому правилу. Каким образом говорят Ангелы: слава в вышних Богу? не иначе как получив власть от Святаго Духа: потому что никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Свя­тым, и никтоже Духом Божиим глаголяй речет анафема Иисуса (1Кор.12:3), что, конечно, сказали лукавые и враждебные духи, которых падение доказывает сказанное нами, что невидимые силы имеют свое произволение, равно спо­собное обращаться к добродетели и порокам» [169]. — «Ве­руем, что небесные силы, каждое существо, определя­ются местом. Ангел, который предстоял Корнилию, не предстоял в то же время Филиппу (Деян.10:3,8,26); тот, кто говорил с Захарией близ алтаря (Лк.1:11), не находился в то же время на том стоянии, которое он занимал на небе. Но о Духе Святом мы веруем, что Он действовал в одно вре­мя, действовал и в Аввакуме, находившемся в Иудее, и в Данииле, находившемся в Вавилоне, осенял и Иере­мию в подземной темнице Иерусалима, и Иезекииля на реке Ховар в Халдее: яко Дух Господень исполни вселен­ную (Прем.1:7), и камо пойду от Духа и от лица Твоего камо бежу (Пс.138:7). И пророк: Аз с вами есмь, Господь Вседержитель, и Дух Мой настоит посреде вас (Агг.2:5,6). Какое естество должно призна­вать в Том, Который находится повсюду и есть едино с Богом? Такое ли, которое все объемлет, или которое определяется известными местами, каково естество Ангелов, как явствует из сказанного?» [170] В беседе на псалом 33-й святой говорит: «Я объясню тебе страх спасительный, страх, которым доставляется святость, страх, который является в душе от научения, а не от впечатлений извне. Когда увидишь, что ты влечешься к какому-либо греху, «тогда, умоляю тебя, помысли о страшном и невыносимом судилище Христовом, при котором Судия восседает на высоком и превознесен­ном престоле, и вся тварь предстоит Ему в трепете, производимом славой Его явления. Каждый из нас — это непременно последует — будет приведен пред Него, и деятельность жизни каждого из нас подвергнется рассмотрению. После этого к тем, которые соверши­ли во время жизни много зла, приступят некие страшные, угрюмые ангелы, испущающие огнь из очей своих, ог­нем дышащие, лицом подобные ночи, по выражению им жес­токости и ненависти к человекам. После этого вообра­зи себе глубокую пропасть, непроницаемую тьму, огнь, лишенный сияния, имеющий силу жечь во мраке; да­лее: особенную породу червей ядовитых и плотоядных, едящих ненасытно и никогда не наедающихся досыта, производящих угрызениями нестерпимые болезни; наконец, наказание, тягчайшее всех, проклятие и отвер­жение вечные. Этого страшись! Научаемый этим стра­хом, удерживай как бы уздой твою душу от нечистых вожделений» [171]. — О естестве диавола Василий гово­рит, что «оно — бесплотное, по словам апостола: несть наша брань к плоти и крови, но к духовом злобы (Еф.6:12)... Место начальства его (диавола) — воздух, как тот же апостол сказал: по князю власти воздушныя» (Еф.2:2). Далее в этом же слове святой Василий говорит, что полчища демонов, подчиненных князю их, пребывают в воздухе, что под словом воздух надо разуметь все пространство между небом и землею (Беседа о том, что Бог не есть причина зла). — «Демоны, как преданные сластолюбию и страстям, в значительной степени наслажда­ются и питаются жертвами. В то время как сожигают­ся жертвы, кровь превращается чрез горение в испа­рения и, разложившись таким образом на тонкие час­ти, переходит в состояние, соответственное естеству демонов. Всеконечно, они питаются испарениями, не так, чтоб они их ели или наполняли чрево, но подоб­но некоторым животным, устрицам и прочим этого рода, которые принимают пищу всем существом сво­им. По этой причине демоны с жадностью пожирают газы, происходящие от горения жертв, и втягивают в себя дым курящегося ладана, как вещество, приспособ­ленное им в пищу. Может быть, в животных находится некоторое естественное сродство с телами демонов [172].— Возрыдайте изваянная во Иерусалиме и в Самарии: якоже бо сотворих Самарии и рукотворенным ея, тако сотворю и Иерусалиму и кумиром его (Исх.10:10-12). Каким образом восплачут изваяния, сделанные из дерева, камня или другого ка­кого-либо вещества и получившие от художника образ и вид человеков или бессловесных животных, четверо­ногих, или птиц, или пресмыкающихся, каковы были статуи и изваяния египтян? Рыдание есть голос печа­ли, которая звуком этого рода выражает болезнь серд­ца. Каким же образом возрыдают изваянныя? Соверша­ется это так: обрубкам древа, которым руками челове­ческими дан образ и вид, или камням, или также золо­ту и серебру, или слоновой кости и вообще всем идолам, сделаны ли они из драгоценного или дешевого вещества, всем идолам, которым язычники воздают поклонение, невидимо сожительствуют и соприсут­ствуют некоторые демоны, находящие наслаждение в нечистых жертвах. Близ мясных лавок, там, куда выб­расывается испортившаяся и запекшаяся кровь, пребы­вают псы (собаки), лакомые до этого рода пищи: по­добно этому, и демоны, порабощенные объядению, жадно ищущие наслаждения запахом и разложением крови жертвоприношений, летают вокруг жертвенни­ков статуй, им посвященных. Может быть, даже пита­ются этим их тела, состоящие из воздуха, или огня, или из смешения обеих этих стихий. Ясно вынаруживает­ся власть демонов над статуями, им посвященными, повестью, которую читаем в Книге Царств. Взяша иноп­леменницы кивот Господень, и внесоша его в храм Дагонов, и поставиша его близ Дагона. И обутреневаша Азотяне наут­рие, и се, Дагон паде на землю на лице свое (1Цар.5:2,3). Изваяние, видимое для всех, был Дагон; упавший же на лице свое был демон, ниспровергнутый славою, окружавшей ки­вот Божий: он-то (демон) и пал на лице свое, а с собой ниспроверг и опрокинул видимую вещь. По этой при­чине употребляющие в пищу идоложертвенное при­знаются причастниками трапезы демонов. Когда при­носится жертва идолу, то некоторая часть ее назнача­ется присутствующему тут демону, так как демоны усва­ивают себе некоторую часть и от крови, обращающей­ся в воздух (в газ), и от курящегося тука, и из прочих жертвоприношений. И потому тот, кто пьет из чаши возлияния, употребляемого при жертвоприношении, пьет из чаши бесовстей (1Кор.10:21). По этой причине возрыдают изваяния, то есть демоны, которые обозначаются од­ним именем с изваяниями. Когда предвозвещается, что Господь приидет во Египет, и потрясутся рукотворенные (идолы) Египта от лица Его, и сердца их разслабеют в них (Ис.19:1), то это изречение имеет тот же смысл, какой имеют вышеприведенные изречения: потому что демо­ны, жительствовавшие в этой стране, были изгнаны, и сокрушились, и, когда пришел Господь, посланы были в принадлежащее им место, в бездну. По этой причине проклят человек, иже сотворит изваяние и слияние, дело рук художника, и положит е в сокровении (Втор.27:15); стяжав изваяние, человек стяжавает себе злое сокровище, то есть демо­на, соприсутствующего изваянию, а посредством демо­на навлекает на себя проклятие, и домашнее и обще­ственное [173]». Нелишним будет заметить, что Василий Великий изображает отношение демонов к газам, про­исходящим от разложения жертв, вполне сходственно с описанием этого отношения в Божественном Писа­нии (Тов.6:17,18; 8:23). Так же согласно с Божественным Писанием он видит сходство в свойствах демонов с плотскими свой­ствами бессловесных животных. Туда ниспали эти духи! Утратив безвозвратно все стремления для кото­рых созданы Богом разумные существа, они стяжали неестественные им стремления скотские и зверские. Сохранив разум, демоны, при посредстве его, развили в себе необычайно эти стремления, — и называет Пи­сание диавола мудрейшим всех зверей, сущих на земли (Быт.3:1). Некоторых латинских ученых, рассматривающих отеческие Писания из своего самомнения, из учености по букве, из учености односторонней и недостаточной, из слепоты своей, чуждых духа отцов и истинного разу­мения их, возмутило мнение святого Василия Великого о духах, встречающееся в разных местах его сочинений. Они покусились утверждать, что эти места не принад­лежат Василию, приписали их, с дикой улыбкой неве­жественной иронии, воображению поэта-язычника. Но другие из них же доказали, что это легкомысленная попытка не имеет никакого основания, что заподозренные места принадлежат именно Василию, что места тожде­ственного значения встречаются и у святого Григория Богослова [174].

      Святой Григорий Богослов в слове на Святую Пасху говорит: «Благость Божия не удовлетворилась созерца­нием Самой Себя: долженствовало ей излить и распро­странить благо, чтоб многие соделались причастника­ми благости, а это свойственно величайшей благости. Она, во-первых, измыслила Ангелов и небесных духов. Мысль была делом, которое производилось Словом, совершалось Духом. Таким образом сотворены вторые светы, служебные первому Свету. Надлежит признавать их духом (движущимся воздухом, ветром), одаренным умственной способностью (силой словесности), или огнем невещественным и бестелесным, или какою дру­гою природою, ближе подходящей к сказанному» [175]. Мы называем духом ум, мысль и чувства души, происходя­щие от ума; но святой Григорий под словом дух и огонь, как ясно видно, понимает, по общему пониманию древ­них, вещество в состоянии газов, а не в грубом состоя­нии, которое одно называлось телесным и веществен­ным. Такое мнение Богослова о духах объясняется и другими местами его сочинений. Употребляя для опре­деления естества духов те же выражения, которые упот­реблены другом его Василием Великим, Григорий осно­вывает свое определение на том же изречении Писания, на котором основывается и Василий. «Бог, как передает нам Священное Писание, — говорит Богослов, — со­творил ангелы Своя духи и слуги Своя пламень огненный (Пс.103:4). Ангел называется и духом и огнем... Несомненно, по отношению к нам они бесплотны или близки к то­му... Непрестающим ликом песнопевцев они окружают первоначальную Причину или приносят нечто большее, по способности к тому, нежели песенное славословие, осияваясь чистейшим светом, разнообразно озаряясь им соответственно или естеству своему, или чинонача­лию... Будучи служителями [176] воли Божией не только по естественной способности, но и по обилию благодати, они переносятся на все места и всем соприсутствуют повсюду, как по быстрому исполнению служения, так и по легости естества [177]».