Современные явления духов в недре Православной Церкви вполне сходствуют по характеру своему с явле­ниями, о которых повествуют Священное Писание и святые отцы. Особенного внимания заслуживает виде­ние Валаамского схимонаха Кириака, мужа святой жиз­ни. Он сподобился этого видения еще в мирском быту, по обращении своем из раскола, стоя в алтаре церкви праведного Лазаря, что в Невской лавре, за ранней ли­тургией. Сперва Кириак ощутил необыкновенное бла­гоухание. Потом, когда иеромонах стал призывать Святаго Духа на предложенные дары, — Херувимы окружи­ли святой престол и иеромонаха; равным образом и весь алтарь наполнился Херувимами. Служащий иеро­монах был весь объят огнем. Когда он положил земной поклон пред святым престолом, то белый голубь, но меньшего размера в сравнении с обыкновенным голу­бем, слетел сверху и стал парить над святым дискосом, потом взлетел на верх святой чаши и, сжав крылья, опу­стился в нее, а силы небесные в это время, падши ниц, поклонились святому престолу. Когда иеромонах возгла­сил Изрядно о Пресвятей, — силы небесные опять поклонились до земли. Когда пропели Достойно есть, — они в третий раз поклонились, потом окружили иеромонаха, осенили его главу некой чудной плащаницей и содела­лись невидимы. Кириак, находясь в расколе, проводил жизнь строго подвижническую, был наставником рас­кольников и подвергался тяжким истязаниям по обычаю того времени. Присоединившись к Православной Цер­кви в 1783 году, он скончался кончиной праведника в 1798 году [165]. — Подобного видения небесных сил при со­вершении Таинства Евхаристии сподоблялись и древ­ние святые отцы. Сподобился такого видения святой Нифонт, один из величайших угодников Божиих. Од­нажды он присутствовал при служении архиерея в од­ной из Константинопольских церквей. Отверзлись ду­шевные очи Нифонта, сказано в его жизнеописании, и он увидел, что огнь сошел с неба, покрыл алтарь и архи­ерея. Во время Трисвятаго явились четыре Ангела и на­чали петь с певцами. При чтении апостольского посла­ния явился святой апостол Павел, встал за чтецом, на­блюдая за чтением. Когда началось чтение Евангелия, тогда слова возлетали на небо в подобии светильников. Когда наступило время принесения даров, отверзся свод церковный, отверзлось небо, разлилось великое благо­ухание, низошли Ангелы, воспевая: слава Христу Богу! Они несли необыкновенной красоты Младенца и, возло­жив его на дискос, сами окружили престол, и два Сера­фима и два Херувима, паря над главой Младенца, покры­вали ее крыльями своими. При освящении даров и со­вершении страшного таинства один из светлейших Ан­гелов приступил и, взяв нож, заколол Младенца, — кровь источил в святую чашу, а Младенца положил на дискос, потом благоговейно встал в чине своем. По окончании Божественной литургии Нифонт увидел Младенца Целым на руках Ангельских и вознесшимся на небо (Житие святого Нифонта, 23 декабря). Подобное видение было некоторому Сирскому мона­ху, — описано преподобным Ефремом (Слово 86 по славянскому изданию); подобное виде­ние было иноку Египетского Скита (Патерик Скитский. Житие Арсения Великого).

      И ныне святые Ангелы являются в виде крылатых прекрасных юношей; и ныне души святых человеков являются в образе человека в его теле, в небесной сла­ве; и ныне демоны являются в безобразном, отврати­тельном и ужасном виде чудовищ, но чудовищ, имею­щих образ человека. Такими являются они, когда явля­ются в своем виде; они принимают на себя, как прини­мали и прежде, образ зверей и гадов, в особенности любимый ими образ змея [166]. Мы помещаем здесь пове­дание о недавнем событии, которое сообщено нам ли­цом, заслуживающим полного доверия.

      В ямщицком селении Тосне, по дороге из С.-Петер­бурга в Москву, жил ямщик Федор Казакин, женатый, бездетный, пожилых лет, неграмотный, простодушный, кроткий и вообще хорошего поведения. Он занимался кузнечным мастерством и сам для этой работы выжи­гал уголья в лесу, версты за три от селения, вниз по те­чению реки Тосны, на правом берегу ее, у Дубка. Так называется участок земли по растущему на нем мелкому дубу. Однажды Казакин работал один у угольной ямы. Внезапно, среди дня, он увидел множество бесов в обра­зе человеков обоего пола, в необыкновенных разнообразных одеждах, в колпаках. Бесы сидели на бывших тут высо­ких деревьях и играли на разных музыкальных инстру­ментах, припевая: «Наши годы! Наша воля!» Они дела­ли и другие припевы, которых Казакин не расслушал. Ни крестное знамение, которым Казакин ограждал себя, ни молитва, которой он вооружился, не произве­ли никакого действия на бесов. Объятый страхом, он покинул работу и побежал домой. Путь к дому лежал по берегу реки, которая от места его работы находилась не более как во ста саженях; по берегу росли большие развесистые березы. Казакин выбежал к реке и видит на березах бесов, которые играли на инструментах, торжествовали и бесчинно припевали: «Наши годы! Наша воля!» Казакин бежал без оглядки. В расстоянии с версту от места его работы он увидал в третий раз бесов на деревьях; они ликовали, играя на инструментах и при­певая: «Наши годы! Наша воля!» Бесы не делали Казаки­ну никаких вопросов и не препятствовали бежать. В силь­нейшем расстройстве прибежав к селению, от которого отделяла его река, и видя, что нет на том берегу ни пло­та, ни лодки, Казакин присел отдохнуть. Между тем ста­ли подавать ему плот с другой стороны. В это время явил­ся у ног его огромный змей, который намеревался уяз­вить его; но Казакин отскочил от змея. Скоро разнес­лось известие о событии по селению. Причетник села Иоанн Андреев [167] слышал лично от Казакина о приклю­чении и признает рассказ его вполне достоверным, так как Казакин по простодушию своему неспособен ни к каким выдумкам. Ликование бесов имело соответствую­щие себе последствия. Вскоре после этого (1817 год, 16 октября) был сильный пожар в селении Тосне: сго­рела церковь, три дома священнослужителей и сто во­семнадцать домов обывательских. Затем явился рас­кольничий учитель Петр Антропов, сильный в слове, большой начетчик; под влиянием его до половины жи­телей многолюдного села Тосны совратились в раскол. Западный писатель утверждает, что святые Васи­лий, Афанасий, Иоанн Златоуст, Кирилл, Григорий Нисский и другие восточные отцы признавали сотво­ренных духов существами чисто духовными (Выписка 4), то есть духовными по пониманию Декарта, без вида, без движения, без отношения к пространству. Справедливо ли это? Святой Василий Великий в книге о Святом Духе говорит: «По отношению к небесным силам признавай, что по существу они — духи, свойства воздуха или огня невещественного [168], как свидетельствует Писание: творяй Ангели Своя духи, и слуги Своя пламень огненный (Пс.103:4). По сей причине они и зависят от места, и бывают видимы, являясь достойным этого в собственном виде, в телесах своих. Но освящение, которое не принадлежит их есте­ству, доставляется им чрез приобщение Святому Духу. Сохраняют они свое достоинство пребыванием в доб­ре, имея, впрочем, свободное произволение избирать добро или зло, но никогда не испадая из общения с истинным добром. Если б отъято было от них дей­ствие Духа, то погибли бы лики Ангелов ниспали бы чиноначалия Архангелов и все (множество духов) при­шло бы в беспорядок: жизнь их уже не подчинялась бы никакому закону, никакому порядку, никакому правилу. Каким образом говорят Ангелы: слава в вышних Богу? не иначе как получив власть от Святаго Духа: потому что никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Свя­тым, и никтоже Духом Божиим глаголяй речет анафема Иисуса (1Кор.12:3), что, конечно, сказали лукавые и враждебные духи, которых падение доказывает сказанное нами, что невидимые силы имеют свое произволение, равно спо­собное обращаться к добродетели и порокам» [169]. — «Ве­руем, что небесные силы, каждое существо, определя­ются местом. Ангел, который предстоял Корнилию, не предстоял в то же время Филиппу (Деян.10:3,8,26); тот, кто говорил с Захарией близ алтаря (Лк.1:11), не находился в то же время на том стоянии, которое он занимал на небе. Но о Духе Святом мы веруем, что Он действовал в одно вре­мя, действовал и в Аввакуме, находившемся в Иудее, и в Данииле, находившемся в Вавилоне, осенял и Иере­мию в подземной темнице Иерусалима, и Иезекииля на реке Ховар в Халдее: яко Дух Господень исполни вселен­ную (Прем.1:7), и камо пойду от Духа и от лица Твоего камо бежу (Пс.138:7). И пророк: Аз с вами есмь, Господь Вседержитель, и Дух Мой настоит посреде вас (Агг.2:5,6). Какое естество должно призна­вать в Том, Который находится повсюду и есть едино с Богом? Такое ли, которое все объемлет, или которое определяется известными местами, каково естество Ангелов, как явствует из сказанного?» [170] В беседе на псалом 33-й святой говорит: «Я объясню тебе страх спасительный, страх, которым доставляется святость, страх, который является в душе от научения, а не от впечатлений извне. Когда увидишь, что ты влечешься к какому-либо греху, «тогда, умоляю тебя, помысли о страшном и невыносимом судилище Христовом, при котором Судия восседает на высоком и превознесен­ном престоле, и вся тварь предстоит Ему в трепете, производимом славой Его явления. Каждый из нас — это непременно последует — будет приведен пред Него, и деятельность жизни каждого из нас подвергнется рассмотрению. После этого к тем, которые соверши­ли во время жизни много зла, приступят некие страшные, угрюмые ангелы, испущающие огнь из очей своих, ог­нем дышащие, лицом подобные ночи, по выражению им жес­токости и ненависти к человекам. После этого вообра­зи себе глубокую пропасть, непроницаемую тьму, огнь, лишенный сияния, имеющий силу жечь во мраке; да­лее: особенную породу червей ядовитых и плотоядных, едящих ненасытно и никогда не наедающихся досыта, производящих угрызениями нестерпимые болезни; наконец, наказание, тягчайшее всех, проклятие и отвер­жение вечные. Этого страшись! Научаемый этим стра­хом, удерживай как бы уздой твою душу от нечистых вожделений» [171]. — О естестве диавола Василий гово­рит, что «оно — бесплотное, по словам апостола: несть наша брань к плоти и крови, но к духовом злобы (Еф.6:12)... Место начальства его (диавола) — воздух, как тот же апостол сказал: по князю власти воздушныя» (Еф.2:2). Далее в этом же слове святой Василий говорит, что полчища демонов, подчиненных князю их, пребывают в воздухе, что под словом воздух надо разуметь все пространство между небом и землею (Беседа о том, что Бог не есть причина зла). — «Демоны, как преданные сластолюбию и страстям, в значительной степени наслажда­ются и питаются жертвами. В то время как сожигают­ся жертвы, кровь превращается чрез горение в испа­рения и, разложившись таким образом на тонкие час­ти, переходит в состояние, соответственное естеству демонов. Всеконечно, они питаются испарениями, не так, чтоб они их ели или наполняли чрево, но подоб­но некоторым животным, устрицам и прочим этого рода, которые принимают пищу всем существом сво­им. По этой причине демоны с жадностью пожирают газы, происходящие от горения жертв, и втягивают в себя дым курящегося ладана, как вещество, приспособ­ленное им в пищу. Может быть, в животных находится некоторое естественное сродство с телами демонов [172].— Возрыдайте изваянная во Иерусалиме и в Самарии: якоже бо сотворих Самарии и рукотворенным ея, тако сотворю и Иерусалиму и кумиром его (Исх.10:10-12). Каким образом восплачут изваяния, сделанные из дерева, камня или другого ка­кого-либо вещества и получившие от художника образ и вид человеков или бессловесных животных, четверо­ногих, или птиц, или пресмыкающихся, каковы были статуи и изваяния египтян? Рыдание есть голос печа­ли, которая звуком этого рода выражает болезнь серд­ца. Каким же образом возрыдают изваянныя? Соверша­ется это так: обрубкам древа, которым руками челове­ческими дан образ и вид, или камням, или также золо­ту и серебру, или слоновой кости и вообще всем идолам, сделаны ли они из драгоценного или дешевого вещества, всем идолам, которым язычники воздают поклонение, невидимо сожительствуют и соприсут­ствуют некоторые демоны, находящие наслаждение в нечистых жертвах. Близ мясных лавок, там, куда выб­расывается испортившаяся и запекшаяся кровь, пребы­вают псы (собаки), лакомые до этого рода пищи: по­добно этому, и демоны, порабощенные объядению, жадно ищущие наслаждения запахом и разложением крови жертвоприношений, летают вокруг жертвенни­ков статуй, им посвященных. Может быть, даже пита­ются этим их тела, состоящие из воздуха, или огня, или из смешения обеих этих стихий. Ясно вынаруживает­ся власть демонов над статуями, им посвященными, повестью, которую читаем в Книге Царств. Взяша иноп­леменницы кивот Господень, и внесоша его в храм Дагонов, и поставиша его близ Дагона. И обутреневаша Азотяне наут­рие, и се, Дагон паде на землю на лице свое (1Цар.5:2,3). Изваяние, видимое для всех, был Дагон; упавший же на лице свое был демон, ниспровергнутый славою, окружавшей ки­вот Божий: он-то (демон) и пал на лице свое, а с собой ниспроверг и опрокинул видимую вещь. По этой при­чине употребляющие в пищу идоложертвенное при­знаются причастниками трапезы демонов. Когда при­носится жертва идолу, то некоторая часть ее назнача­ется присутствующему тут демону, так как демоны усва­ивают себе некоторую часть и от крови, обращающей­ся в воздух (в газ), и от курящегося тука, и из прочих жертвоприношений. И потому тот, кто пьет из чаши возлияния, употребляемого при жертвоприношении, пьет из чаши бесовстей (1Кор.10:21). По этой причине возрыдают изваяния, то есть демоны, которые обозначаются од­ним именем с изваяниями. Когда предвозвещается, что Господь приидет во Египет, и потрясутся рукотворенные (идолы) Египта от лица Его, и сердца их разслабеют в них (Ис.19:1), то это изречение имеет тот же смысл, какой имеют вышеприведенные изречения: потому что демо­ны, жительствовавшие в этой стране, были изгнаны, и сокрушились, и, когда пришел Господь, посланы были в принадлежащее им место, в бездну. По этой причине проклят человек, иже сотворит изваяние и слияние, дело рук художника, и положит е в сокровении (Втор.27:15); стяжав изваяние, человек стяжавает себе злое сокровище, то есть демо­на, соприсутствующего изваянию, а посредством демо­на навлекает на себя проклятие, и домашнее и обще­ственное [173]». Нелишним будет заметить, что Василий Великий изображает отношение демонов к газам, про­исходящим от разложения жертв, вполне сходственно с описанием этого отношения в Божественном Писа­нии (Тов.6:17,18; 8:23). Так же согласно с Божественным Писанием он видит сходство в свойствах демонов с плотскими свой­ствами бессловесных животных. Туда ниспали эти духи! Утратив безвозвратно все стремления для кото­рых созданы Богом разумные существа, они стяжали неестественные им стремления скотские и зверские. Сохранив разум, демоны, при посредстве его, развили в себе необычайно эти стремления, — и называет Пи­сание диавола мудрейшим всех зверей, сущих на земли (Быт.3:1). Некоторых латинских ученых, рассматривающих отеческие Писания из своего самомнения, из учености по букве, из учености односторонней и недостаточной, из слепоты своей, чуждых духа отцов и истинного разу­мения их, возмутило мнение святого Василия Великого о духах, встречающееся в разных местах его сочинений. Они покусились утверждать, что эти места не принад­лежат Василию, приписали их, с дикой улыбкой неве­жественной иронии, воображению поэта-язычника. Но другие из них же доказали, что это легкомысленная попытка не имеет никакого основания, что заподозренные места принадлежат именно Василию, что места тожде­ственного значения встречаются и у святого Григория Богослова [174].

      Святой Григорий Богослов в слове на Святую Пасху говорит: «Благость Божия не удовлетворилась созерца­нием Самой Себя: долженствовало ей излить и распро­странить благо, чтоб многие соделались причастника­ми благости, а это свойственно величайшей благости. Она, во-первых, измыслила Ангелов и небесных духов. Мысль была делом, которое производилось Словом, совершалось Духом. Таким образом сотворены вторые светы, служебные первому Свету. Надлежит признавать их духом (движущимся воздухом, ветром), одаренным умственной способностью (силой словесности), или огнем невещественным и бестелесным, или какою дру­гою природою, ближе подходящей к сказанному» [175]. Мы называем духом ум, мысль и чувства души, происходя­щие от ума; но святой Григорий под словом дух и огонь, как ясно видно, понимает, по общему пониманию древ­них, вещество в состоянии газов, а не в грубом состоя­нии, которое одно называлось телесным и веществен­ным. Такое мнение Богослова о духах объясняется и другими местами его сочинений. Употребляя для опре­деления естества духов те же выражения, которые упот­реблены другом его Василием Великим, Григорий осно­вывает свое определение на том же изречении Писания, на котором основывается и Василий. «Бог, как передает нам Священное Писание, — говорит Богослов, — со­творил ангелы Своя духи и слуги Своя пламень огненный (Пс.103:4). Ангел называется и духом и огнем... Несомненно, по отношению к нам они бесплотны или близки к то­му... Непрестающим ликом песнопевцев они окружают первоначальную Причину или приносят нечто большее, по способности к тому, нежели песенное славословие, осияваясь чистейшим светом, разнообразно озаряясь им соответственно или естеству своему, или чинонача­лию... Будучи служителями [176] воли Божией не только по естественной способности, но и по обилию благодати, они переносятся на все места и всем соприсутствуют повсюду, как по быстрому исполнению служения, так и по легости естества [177]».